Хук не спеша обошел вокруг купола. Гараж находился как раз напротив выхода, на минимальном расстоянии от ближнего края котловины. Сол поставил переключатель связи на прием. Идея, бесспорно, из разряда сумасшедших, но чем черт не шутит? «Неудержимый» стремительно приближается, и вскоре даже маломощная рация окажется в силах принять сигнал планетолета. Аксель шел, напряженно всматриваясь в окружающее пространство. Где-то здесь должны покоиться трупы членов экспедиции, но призрачного света Нептуна не хватало для того, чтобы Сол сумел отличить тела погибших от обыкновенных металлических глыб. Впрочем, глыб он тоже не видел. Поверхность Яна в этом месте представляла собой идеально ровную, словно отполированную площадку. Можно, конечно, включить нашлемный фонарь, но Хук хотел увидеть картину в целом, а не выхватывать узким световым лучом фрагменты тел погибших.
Аксель огляделся. Он видел уходившие в черное небо мачты осветителей, но укрепленные на них прожектора не горели. Он осторожно двинулся к котловине, мысленно поблагодарив строителей за идеально выровненную площадку, а после подумал и поругал за то, что отполировали. Похоже, среди них нашлось немало шутников. Ювелирное изделие решили создать, придурки! Сол попробовал подключить магниты на подошвах, но скорее для очистки совести, потому что понимал — здесь им не за что уцепиться. Впрочем, он быстро приспособился и дальше практически не скользил. Огромное световое пятно медленно приближалось. Шаг, другой, еще и еще. Вот он, край. Аксель остановился у самого спуска и поразился неожиданно пришедшей в голову мысли. Если хорошенько поискать подходящее место, то можно запросто спуститься вниз. Он видел в метре под ногами расходившуюся вправо и влево череду сблокированных с прожекторами излучателей силового поля воздушного шлюза. Дальше виднелись конструкции базы. На миг Хуку даже показалось, что он различает перемещающиеся между строениями точки человеческих фигур.
Он-то ломал голову над вопросом — как меняли тот, единственный сломавшийся излучатель. Оказалось, все просто. Достаточно подняться на поверхность, надеть скафандр и спуститься в нем всего на метр, на специально оборудованную площадку. Он посмотрел под ноги и совсем не удивился, увидев, что строители даже спуск предусмотрели.
Хук вернулся к гаражу и вошел в разверстую пасть входа. Здесь фонарь все-таки пришлось включить. Белый ослепительно яркий луч галогенной лампы выхватил из темноты пару могучих бронированных краулеров. Он открыл дверь одного из них. Приборная доска светилась разноцветьем шкал. Сол положил руку на корпус и ощутил едва уловимую вибрацию брони. На холостых оборотах реактор практически не расходовал топлива, зато таким образом избегали достаточно длительного периода запуска — садись и кати, куда глаза глядят! Аксель никуда ехать не собирался, а потому, прикрыв дверцу, повернулся к стене и почти сразу наткнулся взглядом на целый блок выключателей внутреннего и наружного освещения, питания аппаратуры.
На свету все выглядело не в пример лучше. Хук вышел наружу. Огромное, залитое ярким светом пространство раскинулось во все стороны. Вот они, погибшие, всего в десятке метров от купола с той стороны, где он не проходил. Сол медленно двинулся вдоль шеренги мертвых тел, но разобрать в переохлажденных трупах конкретных людей оказалось невозможным. Как определить, кто из них Рой Спаркс, он понятия не имел. Толстый слой инея покрывал неподвижные тела, превратив трупы погибших в своеобразные мумии. Акселю показалось, что даже по комплекции они сделались примерно одинаковыми. Быть может, именно поэтому особенно удручающе выглядели выпиравшие в местах открытых переломов обломки костей. Он прошел вдоль ряда погибших и остановился у последнего тела.
По логике вещей, либо этот, либо первый с другого конца шеренги труп — это останки Роя Спаркса, тело которого Ларри Хоуп по непонятным причинам решил спрятать от глаз остальных. Опять-таки, если следовать обычной логике, первый из погибших должен находиться ближе ко входу. Значит, он сейчас стоит именно над мертвым Роем Спарксом.
Уже внимательней Сол осмотрел труп. По идее радисту должно было достаться не меньше, чем остальным, но тело его явно не носило следов ужасных и многочисленных травм, как у других жертв, и все-таки… вот она, вывернутая наружу кость бедра. Вот только излом показался Соломону странным, каким-то торжественно-искрящимся, что совершенно не соответствовало мрачности момента. Преодолевая инстинктивное отвращение, Хук присел и коснулся рукой перелома. Сталепластик перчатки со скрипом счистил слой инея, и кость неожиданно сверкнула металлическим блеском. Еще не веря мгновенно пришедшей догадке, Соломон продолжил «раскопки»— суставы, шарниры, тяги… Господи, это что, протез? Боясь неизвестно, чего больше: собственных подозрений или того, что они не оправдаются,— Аксель попытался счистить иней с головы мертвеца. Ставшая хрупкой кожа поддалась и, крошась, полезла со стального черепа. О, Господи!
Ну все, с него хватит! Хук резко поднялся и пошел прочь. Он уже не желал смотреть ни на погибших, ни на окружающие его необъятные массы золота и платины. Добравшись до гаража, он одним энергичным движением вырубил свет и вышел во тьму. Вот ведь черт мордастый! Чего-чего, а такого результата он никак не предполагал. И что теперь? Аксель не знал. Но зато ясно понимал: чутье в который раз выручило его из безвыходного положения. Схлестнись он со Спарксом, и ничего для него, Соломона Хука, хорошего из такой схватки не вышло бы. Вовремя он заставил биомеханического ублюдка спрыгнуть с горки! Теперь понятно, почему Хоуп поторопился утащить труп сообщника! Непонятным остается другое — как тем, кто остался на Земле, удалось пропихнуть в субсидированную Лигой экспедицию робота. И откуда он вообще взялся? Насколько Акселю известно, роботы крайне редко применяются в повседневной жизни. В основном сфера их деятельности — работа в экстремальных условиях окружающей среды. К тому же они обычно имеют вид ходячих консервных банок. Никто никогда не пытался придать им человеческий облик, и без того стоимость полуразумного помощника невероятно высокая. Эффективно имитирующая кожу оболочка непозволительно дорога, да и практического смысла в таком оформлении нет никакого. Так, по крайней мере, всего минуту назад думал Хук. Оказалось, что он ошибается. Да, похоже, Мтомбе будет над чем поломать голову.
Соломон уселся на край котловины, посмотрел на ближайший к нему излучатель и усмехнулся. В который раз он говорит сам себе, что наконец-то все встало на свои места. И тем не менее… Сто излучателей установлено по верхнему краю котловины. В дневнике Альфреда Крейцера сказано, что заменен один процент излучателей, то есть всего один из них. Но именно он своим излучением помешал Солу вовремя сопоставить факты и понять технологию преступления. Не помог и тот факт, что Аксель своими глазами прочел в дневнике Крейцера, что именно Спаркс обнаружил дефектный излучатель и он же произвел его замену. Тогда Хук увлекся идеей инфразвука, и эта деталь сама по себе не меняла общей картины.
Дальше все просто как гвоздь, и до сегодняшней ночи сценарий воплощался в жизнь как по-писаному. И вот случилась осечка. Сол попытался поставить себя на место злоумышленников. Как бы поступил он, имея, по-видимому, неограниченные материальные ресурсы и доступ к революционным технологиям, о части которых даже он, Соломон Хук, слыхом не слыхивал? Наверняка первым делом побеспокоился о собственной безопасности, в случае неудачи — это основа основ. И в этом смысле использование роботов в качестве исполнителей — идеальный выбор. У машины отсутствуют угрызения совести, ей не знакомы муки сомнений, вообще эмоции. Именно поэтому мозг робота снабжается мотиватором, не позволяющим причинить вред человеку. Конечно, это проблема, но, если судить по последним событиям, вполне преодолимая… Значит, кто-то сумел «ампутировать» мотиватор Спаркса.
Составляющая основу интеллекта Мэри-Эн программа ни по эмоциональным, ни по функциональным проявлениям не отличается от человеческого интеллекта. По этой причине ей и не нужен мотиватор. Моральные устои универсальней голой логической схемы. Именно поэтому ей не чужды и эмоции. Но Спаркс и Хоуп — явные эмоциональные калеки. Спаркс этого не маскировал. Наоборот: афишировал, играя роль отшельника. А Хоуп… Господи! Как он сразу не догадался?! Вот для чего он постоянно пьян! Конечно, виски на робота действует примерно так же, как вода на рыбу. Наверняка ему успели включить в память симулятор опьянения. Индивидуальность, мать твою… Дешевая уловка, но вполне работоспособная.