До меня доносятся всхлипывания и шмыганье носом. Ридер действительно замечательный рассказчик, вкладывающий эмоции и смысл в каждый слог — и к тому же, кто не любит хэппи-эндов? Великий исход и возвращение на родину. Если бы меня не мучила тоска-по-Галену, я бы разделила с присутствующими их радостные чувства.
Интересно, что бы Гален подумал об этой версии. Вероятно, он бы ее не одобрил, но кто он такой, чтобы решать, какая история правдива, а какая нет? С его точки зрения, мотивы Тритона не имели ничего общего с завистью: он пытался защитить королевство Сирен, ограничив общение с людьми. Он не согласился со снисходительным отношением к сделкам с ними Посейдона и верил, что однажды они могут пойти против его брата. Также, в версии Галена, Посейдон сам обратился к Тритону за помощью против человеческих войск; история же Ридера показывает это маловероятным.
Тем не менее, оба повествования звучат правдоподобно. Но в этом больше деталей, больше пояснений. А учитывая недавние события в подводных королевствах, я отчасти верю в существование раздора прежде. Но в то, что говорит Ридер дальше, просто невозможно поверить.
— Существование нашей общины, друзья, — великий секрет, из поколения в поколение оберегаемый королями Посейдона. Сегодня вечером мы получили тому доказательство в лице нашей дорогой гостьи Эммы, посланной сюда самим королем Антонисом. И с ее помощью, мы снова объединим территории. Она — знак, друзья, полукровка, признанная жителями океана. Живой символ того, что мы на пороге великих перемен.
Охтыжбожемой.
***
Ридер занимает место напротив меня за своим кухонным столом, опускаясь на стул так осторожно, будто тот может треснуть. Это напоминает мне как обычно в кино психиатры обходятся со своими душевнобольными пациентами, используя медленные, размеренные движения, чтобы их не напугать. Они говорят монотонным голосом и нейтральными словами, вроде «хорошо» и «славно».
Так вот зачем Ридер отправил Рида с Тоби за мороженым — чтобы поговорить со мной с глазу на глаз. Сделать вид, что хоть это и его кухня, но здесь нейтральная территория и я могу расслабиться.
А может, мне просто нравится накручивать себя.
В руках я сжимаю кружку горячего шоколада — еще один типичный кадр из фильмов, когда пытаются переубедить травмированного человека — и я наблюдаю, как в горячей жидкости зефир расплывается в крохотные вязкие пятнышки. Я понимаю, что мое внимание к кружке и избегание зрительного контакта с Ридером в общем, может быть расценено как слабость.
А сейчас не время для слабости. — Я не символ Нептуна.
Ну вот. Разговор начат.
Похоже, Ридер рад, что я решила начать с самой сути. — Ты могла бы им стать, — отвечает он, не размениваясь на любезности. — Если бы этого захотела.
— Я здесь только потому, что мой дедушка послал меня сюда. Я не выполняют какое-нибудь пророчество или что-то в этом роде.
Ридер улыбается.
— Пророчество? Конечно, нет. Но как ты думаешь, зачем Антонис отправил тебя сюда?
Дело в том, что этого я до сих пор не знаю. Я уверена, он хотел, чтобы я увидела, что здесь есть другие полукровки и я не изгой, каковым себя считаю. Но вот что мне делать со всеми этими новыми познаниями, я понятия не имею.
Когда я не даю быстрого ответа, Ридер откидывается на стуле. — Я встречался с твоим дедом, когда он приезжал сюда много лет назад. Конечно же, он был сосредоточен на поисках твоей матери и считал, что она могла слышать о Нептуне и попытаться его найти.
— Дедушка сказал, что наткнулся на Нептун, когда искал ее. — Он и словом не обмолвился, что знал о нем до этого. Хотя об этом упоминается в Пересказе — все короли Посейдона, из поколения в поколение знали о существовании полукровок. Внезапно, я чувствую, что меня предали. Он мог просто сказать мне об этом с самого начала. И опять же, наверняка беспокоился, что я поделюсь этим с Галеном — а я бы вероятно так и поступила.
— Твой дед всегда был сторонником мира между жителями океана и горожанами Нептуна. Но, как и мы, он не знал, как его наладить. До теперь. До тебя. Я верю, что именно поэтому он отправил тебя сюда.
— С этого места, пожалуйста, поподробнее.
— Ты сказала, что Совет Архивов принял твое существование. Что они даже одобрили твой брак с Галеном, принцем Тритона. Понимаешь ли ты всю значимость этого события?
Наверное, я слишком узко смотрю на мир, в отличие от Ридера. — Я понимаю, почему вы воспринимаете это как знак. Но я была исключением.
Ридер кивает. — Конечно, так и есть. Вспомни обо всех уроках, что преподала нам история, Эмма. Исключения всегда открывали двери к большим переменам. Твой дедушка об этом знает.
— Мне кажется, вы переоцениваете мое влияние в королевствах. — И это мягко сказано. Когда они сделали исключение для меня, единственной полукровки, то это давало мне право на жизнь. Это не означало, что мне дается право голоса или еще что-нибудь. — Кроме того, почему вам — почему Нептуну — желать воссоединения с ними?
Глаза Ридера загораются. — Подумай о том, что Нептун может предложить жителям океана. Мы можем стать их глазами и ушами на суше.
— Гален уже сделал это. Он посланник к людям.
— Гален один. Не пойми меня превратно, я уверен, он проделал выдающуюся работу в этом отношении и кажется преданным королевствам. Но подумай, насколько более действенным мог бы быть целый город таких посланников. К тому же, у многих из нас есть Дар Посейдона. Мы могли бы обеспечить Сирен пропитанием на ближайшие века.
Мне хочется заметить, что я бы никогда не позволила королевствам голодать — ведь у меня тоже есть Дар Посейдона — но я знаю, что он снова воспользуется сравнением из серии «насколько больше». И я не могу заставить себя об этом спорить. В этом есть смысл. —Но что должен получить взамен Нептун?
— Эмма, когда умер твой отец?
Это так неожиданно, что я едва не давлюсь своим горячим шоколадом. — Три года назад. А какое это имеет отношение к делу?
— Твой отец был богат?
Я пожимаю плечами. Он был доктором, поэтому мы не жили в нужде. Но и дворецкого с горничной у нас тоже не было. — Нет.
— Предположим, он был богат. Сказочно богат. И скажем, он оставил большую часть своего состояния тебе. Что бы ты чувствовала?
Все еще не понимаю, к чему он клонит. — Благодарность? — Надеюсь, он это хотел услышать.
— Благодарность — несомненно. Но что, если бы адвокаты нашли неувязку в завещании твоего отца, формальность, которая по закону удерживала бы тебя от возможности воспользоваться своим наследством? Что, если бы другие люди, упомянутые в завещании, могли, а ты нет? И только из-за одной маленькой правовой оговорки ты не могла бы получить то, что принадлежит тебе по праву. Тогда как бы ты себя почувствовала?