Что ж, это вполне возможно. Интересно, может ли Эмма делать точно так же?
Рид начинает тяжело дышать от прилагаемых усилий. — Если я перестану ее растирать, кожа снова станет нормальной, — поясняет он Кеннеди.
— Почему? — удивляется тот.
— Понятия не имею, — отвечает Рид.
Кеннеди задумчиво кивает. — Такая способность присуща всему твоему телу?
Рид пожимает плечами, выпрямляя руку. — Моим рукам, ногам и животу. Думаю, остальным частям тела тоже.
— Что ж, мы это еще узнаем. — Кеннеди разворачивается на каблуках к Галену. — Ты можешь Смешиваться, Гален?
— Я могу Смешиваться, но для этого мне нужно быть полностью в воде, — врет Гален. Ему нужна вода, но в куда меньшем количестве. И ему не нужно растирать пять слоев своей кожи, как это делает Рид.
— Хмм, — протягивает Кеннеди. — Полагаю, это своего рода защитный механизм. Вроде того, как осьминог скрывает себя, меняя цвет?
Гален равнодушно пожимает плечами. — Простите. Не представилось возможности поинтересоваться у осьминога, как он Смешивается.
Кеннеди поднимает бровь. — А ты не слишком-то разговорчив, Гален? Скажи мне, Рид, это все, что ты можешь?
Рид кивает, растирая руку уже для расслабления. — Это все, что я могу делать. Но вот он... — он кивает в сторону Галена. — Он способен на куда большее, особенно в Смешивании. Гален обладает Даром Тритона.
План официально вступает в действие.
— Дар...Тритона? Это еще что за хрень?
— Расскажи ему, Гален, — говорит Рид.
— Нет, — упирается Гален.
Кеннеди не нравится этот ответ. — Гален, я чувствую между нами недопонимание. В твоих же интересах, чтобы мы как можно быстрее решили этот вопрос.
— Я уже сказал вам. Я не боюсь ни вас, ни вашего металлического замка.
Губы Кеннеди сжимаются в тонкую линию. Похоже, он вот-вот взорвется приступом ярости не хуже Рейны. — Да, ты ясно дал это понять, не так ли? Но как думаешь, что скажет твой заклятый друг-полукровка на счет меня и моего замка?
От этого Рид цепенеет. — Что? Я вам все рассказал! Это он не хочет ничего говорить!
— Я сказал вам, с него достаточно, — спокойно повторяет Гален. — Он не сможет больше выдержать. Из него не выйдет хорошего объекта для исследований, если он будет мертв. — По крайней мере, так любит приговаривать доктор Миллиган, когда Гален встревает в какие-нибудь передряги.
Кеннеди усмехается. — Мертв — конечно же, нет. Ведь я смогу работать и с «поврежденным» субъектом. Так что скажешь, Гален?
— Я скажу — иди к черте. — Или же Рейчел говорила «иди к черту»? Он не может вспомнить.
В любом случае, Кеннеди понял, что он имел в виду. Он сжимает замок в кулаке и направляется снова к Риду. Гален позволяет ему ударить его в первый раз, прямо в челюсть. Все равно Гален собирался сделать с ним то же самое, вероятно, даже похуже этого, с тех пор как узнал о его поцелуе с Эммой.
Когда Кеннеди снова поднимает руку, Гален вмешивается.
— Прекрати. Я покажу тебе, — вздыхает Гален, и не только ради прихоти мистера Кеннеди.
Рид сплевывает кровь на пол рядом с собой и прожигает взглядом Галена на противоположном конце комнаты.
Кеннеди поднимает кулак повыше. — Ты уверен? Ты кажешься мне очень ненадежным парнем, Гален. — Он собирается нанести еще один удар, и Гален борется с искушением позволить ему это сделать. Но он понимает, что это было бы неправильно. Ладно, не то чтобы совсем неправильно, но...
— Я сказал — я тебе покажу. Или у всех людей проблемы со слухом?
Почему Кеннеди продолжает не замечать его едких замечаний? Или же на протяжении лет, когда он был посмешищем, он успел к этому привыкнуть?
— Я начинаю удивляться, что Эмма вообще в тебе нашла. В тебе нет ни капли очарования.
Гален встряхивает цепи, изображая возмущение.
Кеннеди продолжает: — У меня хорошие новости. Я собираюсь снять эти цепи в скором времени, Гален. Но сперва, я хочу тебе кое-что показать. — Из-за спины он вытаскивает маленький револьвер. Гален знает, что они могут вытворять. У Рейчел было несколько таких штук, бережно припрятанных по всему дому.
— Это пистолет, ты, бестолковая рыба. Может мои кулаки и хлипкий замок не повредят твою кожу, но я могу тебя заверить, что с близкого расстояния эти пули пробьют твою плоть самым неприятнейшим образом. Показать тебе, каково это? — Он поворачивается лицом к дальней стороне сарая и прицеливается в пустоту. Раздается громкий выстрел и от стены летят во все стороны щепки. На пол падает длинный, прямой луч солнечного света сквозь проделанную в древесине дыру.
— Вблизи я не такой уж паршивый стрелок, Гален. Не заставляй меня переводить на тебя пули, когда мы только начали строить отношения.
— Ты был несчастным ребенком, не так ли, — язвит Рид. — Смахивает на проблемы с папочкой.
Кто его знает, что это значит. Если Рид продолжит его отвлекать, как тогда я смогу выманить его наружу? Кроме того, Рид сейчас может опасаться за свою жизнь, или что-то близкое к этому. Его внезапная вспышка самоуверенности вышла болезненно-наигранной.
— Конечно, среди прочих людей тебе меньше всего хотелось бы обсуждать проблемы с папочкой, правда, Рид? — смеется Кеннеди. — Сложно быть тенью всемогущего Ридера.
Рид кривится. Он понимает, что сказал слишком многое, и сам попался на ту же удочку,будучи выведенным из равновесия. Гален видит, как на его лице отражается внутренняя борьба: ответить, не отвечать, нет, ответить. Гордость Рида приняла куда более сильный удар, нежели его лицо.
— Почему бы тебе его просто не отпустить? — встревает Гален, снова привлекая к себе внимание. — Он всего лишь полукровка. Я чистокровный.
Кеннеди закатывает глаза. — Ну конечно, отпустить Рида, чтобы он мог кинуться прямиком к своему папочке и все рассказать, так чтоб весь Нептун отправился на «охоту на ведьм» по наши души. Нет уж, спасибо. —Пистолет в руке Кеннеди издает щелчок, и он вытаскивает еще две пули из кармана джинсов. — Полностью заряжен. Так что там у тебя за дар, Гален?
— Это сюрприз, — говорит Гален, а Рид в то же время добавляет: — Он может говорить с рыбами!
Если бы цепи не производили оглушительного шума своим лязганьем, Гален не удержался бы и в разочаровании провел рукой по волосам. Рид еще тот идиот.
Кеннеди смеется. — Это попахивает ловушкой, ребята. Только между нами — даже я могу говорить с рыбами.
Рид закатывает глаза. — Но только когда это делает Гален, рыбы его слышат и повинуются.
Это разжигает огонек в глазах Кеннеди. — Ты блефуешь.
— Серьезно? Мне грозят очередные побои только потому, что вы не хотите сами в этом убедиться?
И Гален решает, что Рид все-таки гений. Их план состоял в том, чтобы рассказать Кеннеди о его даре скорости, но это бы заставило сумасшедшего биолога не сводить с них глаз, едва бы они добрались до воды. Сказать же что у Галена Дар Посейдона — это куда лучше. Пока Кеннеди будет следить за тем, как рыбы реагируют на его голос, Гален сможет застать его врасплох, прыгнув в воду и уплыв настолько быстро, насколько сможет позволить ему Дар Тритона.
Рид подстраивается непосредственно под познания мистера Кеннеди.
Блестяще.
— Это правда, Гален?
Гален отворачивается, всем своим видом показывая, что его жестоко предали. Кеннеди воспринимает это как «да».
Он подскакивает к Риду и хватает его за лицо, тыча дулом пистолета в его левую глазницу. — Надеюсь, ты не врешь мне, Рид. Потому что если врешь... — Кеннеди опускает пистолет ниже, к руке Рида.
Затем он нажимает на курок. Рид вскрикивает и извивается, когда он медленно отступает в сторону. Кровь стекает вниз по его руке, капая с локтя.
— Если ты врешь — заткнись и слушай внимательно, Рид — я отрежу тебе язык.
С этими словами Кеннеди извлекает маленький ключ из кармана джинсов.
— Ну что, Гален?
Чувство вины сжимает грудь Галена словно клешня гигантского краба, когда они оставляют Рида мучиться в одиночестве.