Похоже, горечь обиды всерьез захлестнула мистера Кеннеди. Он может задуматься о несправедливости жизни и в конечном итоге решить меня пристрелить. Пришло время подумать о побеге.
Гален кивает. — Прости.
Это поражает Кеннеди. — Да неужели? И за что же именно? За то, что попался?
— За то, что делаю это снова.
И Гален ныряет в воду, удивляя даже самого себя.
Его плавник прорывается сквозь остатки скрученных джинсов, и это малая плата за возможность побега. Он выпрямляет его в полную длину, когда у его головы проносится пуля, и на него обрушивается стаккато выстрелов, пробивающих водяные туннели тут и там рядом с ним. Хвост Галена все так же ноет, и ему приходится осторожно маневрировать, чтобы удерживать прямой курс. Тем не менее, он устремляется вперед как можно быстрее, помня, что хоть Кеннеди и плохой стрелок, но он в отчаянии. К тому, же удача в последнее время явно не на стороне Галена — и он не уверен, сколько пуль осталось в пистолете.
Он стремится вниз, ко дну, на тот случай если Кеннеди расставил ловушки где-нибудь еще вниз по реке. Он слышит звуки стрельбы вдали, но уже не видит пролетающих пуль.
По правде говоря, он разрывается между необходимость вернуться и помочь Риду, и тем, чтобы плыть дальше. Но что я могу противопоставить пистолету? И как бы я освободил Рида от цепей? Я едва смог помочь самому себе, когда был привязан к стулу.
Нет, если он собирается вернуться обратно, ему понадобится помощь.
И ему нужно найти Эмму.
Глава 39
Тайден выглядывает в окно из-за шторы. — Похоже, улицы почти опустели. Все, кто не ищут Рида, сейчас дома, наслаждаются ужином. Вероятно, ждут новостей у телефона. — Он поворачивается ко мне, потирая шею. — Этот крохотный городок работает как часовой механизм. Начало дня — закрытие дня. Все закрывается в 17:30.
Рядом с ним шевелится Фрэнк, перемещая ногу, и стонет. Другая нога согнута под странным углом, вероятно, из-за перелома при падении с лестницы.
— Перестань его мучить, — я закрываю глаза, а мой голос звучит храбрее, чем есть на самом деле. Я все еще не понимаю, чего от меня хочет Тайден. Зачем он удерживает меня здесь? Я продолжаю молиться и надеяться, что кто-нибудь зайдет нас проведать и увидит, что он натворил.
Если он, конечно, тут же его не пристрелит.
— Уже почти время идти. — Он подходит обратно к дивану.
— Идти куда?
— У меня для тебя особенное место, принцесса. Я выкопал его этим утром.
Он собирается меня убить. Я сглатываю нарастающий ужас вместе с подступившей к горлу тошнотой. — Зачем? — у меня дрожит голос. Вернее, кажется, что дрожит все мое тело. — Зачем ты все это делаешь?
Тайден изображает обиду. — О, Эмма, как ты можешь быть такой наивной? Не припоминаешь историю, которую я тебе только что рассказал?
Он беспокоится, что понесет наказание за свое участие в заговоре? Как бы я хотела, чтобы он мне об этом не рассказывал. Теперь я с ним в одной упряжке и он чувствует необходимость меня устранить. — Больше об этом никто не знает. Если ты меня отпустишь, я никому не расскажу, клянусь. — Но это неправда. Джаген и Пака знают о заговоре и о Нептуне, и они ничего никому не рассказали, несмотря на свой приговор к заключению в Ледяных Пещерах.
С чего бы это?
— Джаген и Пака сохранили секрет. Я тоже сохраню.
Тайден фыркает. — Ты думаешь, что я действительно доверяю Джагену и Паке?
— А разве нет?
Он постукивает прикладом пистолета себя по голове. — Думай, Эмма. С чего бы им было скрывать что-то сейчас, когда они уже пойманы? Зачем им продолжать хранить секрет?
Похоже, он начинает во мне разочаровываться. В его глазах мечется волнение, намекающее на непредсказуемость. Его поведение говорит о том же. Спокойный — затем на взводе. Уравновешенный — и следом буйный. Может, мне удастся хотя бы угадать ответ, если это хоть немного его порадует.
— Потому что они твои друзья и они тебя не предадут?
Он жалостливо усмехается, скрещивая руки. — Не верю, что повстречал кого-то столь тупого.
Оскорбляешь меня? Ну и ладно. Главное держи свой пистолет подальше от меня.
Тайден качает головой. — У Джагена все еще есть свой интерес на суше, Эмма. Сын-полукровка по имени Астен. Живет через два города отсюда со своей матерью. Я проведываю их время от времени. Он быстро растет, ему уже почти два года.
Понимание сказанного огорошивает меня не хуже пощечины. — Ты угрожал убить его сына, если он проговорится.