«Боже, - подумала Папалеаиаина, - неужели мне не удастся пробить эту холодную, упруго-твердую, словно литая резина, стену, которую воздвигает сейчас между нами Фарадж Таароа? Ведь я была так уверена, я убедила Аракелова, Янга, Блюминга… И что же? Аракелов сидит сейчас в пещерах под островом, прикрывая наш вояж в Папаленим, потому что, пока он там, в лабиринте подземных ходов, Ганшин не рискнет, ни за что не рискнет начать испытания, ибо вызванные взрывами просадки могут убить человека. А это совсем другое, нежели хладнокровное уничтожение Арфы. На это он пойти не сможет. Пусть даже вероятность столь сильных просадок ничтожно мала - все равно не сможет. По крайней мере, Аракелов был в этом уверен (или делал вид, что уверен, успокаивая ее?). Как он тогда сказал, Аракелов? «Я знаю таких людей, Аина. Поверьте, знаю. Они решительны на словах. Но слова - это одно, а поступки - совсем иное. Не станет Ганшин взрывать, зная, что там, внизу…» Мне бы его уверенность, - подумала Папалеаиаина, у которой при мысли об Аракелове нет-нет да екало сердце, - А может, именно уверенности мне сейчас и недостает? Что ж, придется говорить иначе».
- К тому же, - продолжал Фарадж Таароа, - я не могу не согласиться с вашим непосредственным руководителем…
- С кем? - переспросила Папалеаиаина.
- Я имею в виду господина Ганшина.
- Он руководитель работ на Фрайди-Айленде, но не мой руководитель, господин президент.
- Поскольку вы принимаете участие в этих работах, он являетс одновременно и вашим руководителем.
- Ваше правительство, господин президент, дало мне полномочи официального и полномочного инженера-инспектора при производстве работ, а инспектор не может находиться в подчинении у их производителя.
- Неужели вас так задевают вопросы субординации, госпожа Фолиаки?
- Нет. Я просто ставлю все на свои места.
- Хорошо, пусть вы правы, - сдался президент, и Папалеаиаина отметила про себя эту маленькую свою победу. Она сама не знала, зачем нужно было препираться по столь пустячному поводу, но инстинкт подсказывал ей поступать именно так. - Пусть вы правы. Но это не отменяет правоты господина Ганшина в ином. В главном. В том, что Нептунова Арфа, как вы ее называете, является источником повышенной опасности для экипажей судов, совершающих рейсы как непосредственно в водах архипелага, так и за его пределами.
- В очень узких и четко очерченных границах, а кроме того, лишь в строго определенное время. Достаточно нанести этот район на карты, выставить буи, составить таблицы зависимости Арфы от высоты приливов - и безопасность мореплавания гарантирована.
- Мы просили советских друзей найти причину чрезвычайных происшествий на судах, плавающих в этих водах, вовсе не для того, чтобы потом эту причину лелеять.
- А подумали ли вы, господин президент, что поток микроволнового излучения, который низринется с «Беаты» на антенну Фрайди-Айлендского энергоприемника, представляет не меньшую опасность для авиации, чем Арфа для судов? Причем источник постоянный, ежедневный, ежечасный…
По глазам Фараджа Таароа Папалеаиаина поняла, что такая мысль прежде не приходила ему в голову. Это было первое зерно сомнения, которое ей удалось заронить в президентскую душу, и теперь оставалось не терять инициативы.
- Кроме того, существует и другая сторона вопроса. Вы абсолютно правы, указывая на необходимость соблюдать все пункты договора, на основании которого проводится подготовка к международной стройке на Фрайди-Айленде. Но не думаете ли вы, что Лозаннская Конвенция об охране уникальных природных зон и образований («Умница, Орсон, спасибо, вот и пригодилась ваша подсказка!») является документом не менее значимым? Представьте себе, каково будет нашему представителю в ООН, например, в случае запроса о нарушении этой Конвенции на Караури…
- Не понимаю, госпожа Фолиаки… - Этой репликой президент явно брал тайм-аут.
- Если одна из крупнейших международных радиокомпаний, Ай-би-си, например, выпустит в эфир серию передач - сперва о Нептуновой Арфе и ее открытии, а затем о том, как это уникальное природное образование было по недомыслию разрушено… Передачи такой компании слушают десятки, если не сотни, миллионов человек. Среди них наверняка найдутся тысячи и даже десятки тысяч тех, кто поднимет свой голос в защиту Арфы. И как будет выглядеть тогда правительство, не воспрепятствовавшее акту… Я не хочу сказать «сознательного вандализма», но в некоторых случаях недомыслие не слишком от него отличается, не правда ли?