Над конкретными механизмами “окончательного решения” (если пользоваться нацистской терминологией) вопроса его утилизации, насколько можно судить по целому ряду обсуждений и контактов в мировой аналитической среде, уже бьются лучшие умы глобального господствующего класса “новых кочевников”.
Единственная альтернатива этой людоедской перспективе — изменение цели, а значит, и самой парадигмы развития человечества: переход массового индивида от существования ради прибыли к существованию ради совершенствования и саморазвития.
К сожалению, этот путь представляет собой зияющую неизвестность в прямом смысле этого слова.
Дальше всех по нему прошел Советский Союз, — но его попытка, несмотря на колоссальные достигнутые успехи (ибо “новая историческая общность людей — советский народ” все же существовала, хотя и была создана “железом и кровью”), трагически провалилась.
Сегодня механизмы и даже массовые индивидуальные (не говоря уже о коллективных) мотивы движения по этому пути остаются пугающе неопределенными. Человек в массе своей по-прежнему остается хотя и общественным, но животным, причем снижение среднего морального и интеллектуального уровня в последние два десятилетия в Европе и Америке вполне заметно. Не только способы, но и мотивы обуздания звериной части природы каждого из нас при движении к столь неопределенной цели, как “личное самосовершенствование”, непонятны.
Однако эту проблему, под грузом которой надломилась и рухнула советская цивилизация, придется решать — под страхом наступления новых “темных веков” и драматического снижения численности человечества. В ходе которого и мы, и наши дети можем умереть значительно раньше отведенного нам природой срока, а наша культура может быть полностью утрачена.
Все более ясное понимание этого пугает интеллектуальную часть развитых обществ и, в том числе, интеллектуальную часть глобальных управляющих сетей Запада. Насколько можно судить по ряду косвенных признаков, в них продолжаются глубоко скрытые дискуссии о выборе между сохранением привычной мотивации при превращении в людоедов или же сохранением привычной морали при превращении в столь же пугающее либеральных интеллектуалов подобие коммунистов.
При этом все сколь-нибудь значимые глобальные сетевые структуры, включая оба основных финансовых клана, оказались разделенными примерно пополам. Многочисленные открытые или рассчитанные на якобы нежелательную огласку призывы к выбору людоедской альтернативы, к физическому устранению “лишней” части человечества, доступные стороннему наблюдателю и производящие на него глубокое впечатление, свидетельствует о жесткой внутренней дискуссии, ибо адресованы к внутренним оппонентам, просто невидимым извне.
Прошлый раз подобное наблюдалось во время подготовки и начала агрессии США и их сателлитов по НАТО против Югославии в 1999 году. Тогда все управляющие и значимые политические системы Запада также были расколоты на сторонников и противников этого нападения примерно поровну, что не позволило дискуссиям вырваться за их пределы и обусловило решающее влияние внешнего (сначала американского, а затем российского коллаборационистского[9]) воздействия.
Подобное “внесистемное” разделение — признак близящегося слома старой системы управления. Он показывает, что выбор, делаемый в ее организационных рамках, содержательно перестает укладываться в них и требует себе нового структурного выражения (которое, впрочем, так может и не быть найдено, как показывает “постюгославский” опыт западных обществ).
Впрочем, в рассматриваемом нами случае принятие решения существенно упрощается естественной склонностью финансистов к сохранению чисто рыночной мотивации: им значительно легче стать рыночными людоедами, чем внерыночными гуманистами — второе будет означать для них принудительное перерождение, в то время как первое сохранит их природу, самооценку и мироощущение.
9
Имеется в виду дипломатическая миссия бывшего премьера Черномырдина, которая после отставки правительства Примакова показала, что российские власти не являются непримиримыми противниками натовской агрессии и не склонны защищать от нее Югославию.