Учитывая повышенный интерес к моей персоне, от принудительного экзорцизма мне тогда уже не отвертеться.
— Не проблема, — уверил меня маг, вздымая руки. — Но придётся потерпеть.
Глава 4
Казалось бы, кому как не мне привыкнуть к состоянию недожаренного стейка? Ещё в прошлой жизни огонь преследовал меня по пятам, периодически их подпаливая, а здесь и подавно. Однако даже мой огромный опыт не давал иммунитета к ожогам, и приходилось каждый раз страдать. Хотя стоит отдать должное местной медицине — она может буквально вытаскивать с того света. И заодно продлевает мучения пациента.
Я вот уже страдал третий день.
— Как себя чувствуете? — поинтересовался дежурный врач, опаив меня горькой настойкой.
До этого ко мне с подобными вопросами никто не приставал, поэтому в воздухе отчётливо запахло жаренным. Даже несведущему в медицине человеку с первого же взгляда станет ясно, что человек с таким процентом ожогов может себя чувствовать только плохо. Или очень плохо. Бинты, смоченные в лечебных растворах, укрывали верхнюю половину тела, оканчиваясь лишь в районе шеи. Пока обугленные ткани не восстановятся, это моя вторая кожа.
Зато ни один судмедэксперт не сможет зафиксировать там никаких подозрительных ран.
— Спасибо, бывало и лучше.
С другой стороны, раз я могу ответить, всё не так уж и фатально. Голова более менее уцелела, да и под повязками всё сильнее нарастал нестерпимый зуд — предвестник окончательной регенерации. Срощенные заново кости тоже постоянно напоминали о себе тянущей болью, зато рука снова вернулась в строй. Мне пока что запрещалось ей сильно шевелить, а саму конечность зафиксировали жёсткой шиной. Ну и на сдачу из меня наковыряли кучу стекла и пригоршню камней.
А ещё временами мне казалось, что внутри тела кто-то ползает. Не особо больно, скорее — противно.
В общем, будем жить. Точнее, буду. Отныне я сам по себе, хотя ответственности не стало меньше. Даже наоборот.
Врач, разумеется, не просто так интересовался моим самочувствием и способностью к общению. Вскоре ко мне заявилась целая делегация. И если появление Иолая меня совсем не удивило, то вот остальные посетители вызывали серьёзные опасения. Прежде всего — командор Дариана Бриатос, Второй Меч империи. Она больше не скрывалась под накидкой, а щеголяла в полном боевом облачении Серой Стражи, опираясь на излюбленный посох. Я ожидал появление представителей ордена, но никак не саму главу. Плохо, очень плохо.
Помимо неё в палату вошла ещё одна женщина в серой броне, гораздо моложе и симпатичней. Навскидку около тридцати лет, стриженная под каре шатенка в звании магистра. Вот с ней бы я куда охотнее пообщался, а не со склонной к садизму пенсионеркой. В прошлый раз она чуть по стене нас не размазала.
Четвёртым и последним визитёром стал неприметный тип в белоснежном костюме без знаков различий. Можно сказать: «в штатском», но даже на мой непрофессиональный взгляд облачение выглядело слишком дорого и серьёзно. Мужчина нацепил на лицо маску скучающего безразличия, всем своим видом демонстрируя, что он тут исключительно для галочки. Однако при этом его взгляд оставался слишком цепким для подневольного чиновника. Даже после теракта в порту нас допрашивали товарищи попроще.
Слетелись коршуны, почуяв запах молодой крови…
— Можешь не отпираться, нам всё известно, — чуть ли не с порога заявила Вечно Вторая. — Но в твоих силах облегчить свою участь.
— Да не убивал я отца!
На самом деле его гибель была тем ещё секретом. Даже целители обсуждали удивительный феномен чисто с профессиональным интересом. Гастору ведь пытались помочь, но безуспешно. Даже лечебная магия не помогла. Возможно, в госпитале что-нибудь бы придумали, но он сюда не доехал к огромной досаде медиков.
Моё заявление немного озадачило всех посетителей, кроме начальника безопасности академии. Он схватил единственный табурет в палате и уселся на него с нескрываемым вздохом облегчения.
— А счастье было так близко…
— Чего? — обернулась к нему глава ордена.
— Его ведь почти вывезли отсюда, — вздохнул тучный гранд-магистр. — Могли бы на худой конец убить, но он снова портит мне жизнь и статистику. Какая досада…
— Прекращай балаган, — поморщилась она, невольно продемонстрировав глубокие морщины на здоровой половине лица. — Я здесь исключительно из-за хорошего к тебе отношения. В противном случае мы бы его уже ликвидировали.