Кацусигэ уже сконструировал последовательность магии и приготовился её высвободить, но отказался от своих намерений и позволил поддерживаемой магии исчезнуть.
— И какое же?
Котона и Каната держали CAD, готовые в любую секунду атаковать. Минами была готова в любое время возвести барьеры, на этот раз она не собиралась пропускать ни единой атаки.
Посреди этой конфронтации Тацуя сказал Кацусигэ нечто неожиданное.
— Самом собой разумеется, как Страж Йоцубы, я обязан защитить свою госпожу от любой опасности.
— И?
— Как Страж Миюки, я не хочу, чтобы она появлялась на опасном поле боя. Думаю, вы двое такие же.
— Конечно! — ответила Котона. — Я не хочу подвергать опасности Кацусигэ-сана из-за семейных дел! — Она отвечала так страстно, словно защищала любимого. Её брат повернулся к ней, говоря: «Я думаю так же, как Нээ-сан».
Тацуя невозмутимо кивнул.
Кацусигэ, чувствуя, будто они попадают в смертельный обман, обдумал и ответил: «Ты ведь не серьёзно...», — после того как увидел выражение у Тацуи на лице.
— Вы не хотите, чтобы мы прошли. Мы хотим пройти. — Однако Тацуя не дал ему договорить. — Чтобы выйти из тупика, бой неизбежен. В таком случае...
— Подожди.
— Почему бы нам не решить это дуэлью Стражей? Я один, но у вас их двое.
— Ты не можешь!
— Отлично!
Кацусигэ и Котона заговорили одновременно, отвечая противоположно.
— Юка-сан — третья сторона, Минами будет защищать её и Миюки в лесу. Я обещаю, мне никто не будет помогать, — Тацуя, не обращая внимания на их ответы, быстро закончил то, что хотел сказать.
— Мы согласны!
— Ты не можешь, это слишком опасно!
Кацусигэ поступал похоже — препирался со своим Стражем, не слушая Тацую.
— Тацуя-кун не дефектный, как все думают! Я даже не могу сказать, смогу ли его победить. Он похож на предыдущего главу, Эисаку-сама, который родился, чтобы быть боевым волшебником!
— Мы — улучшенные волшебники, второе поколение серии «Бард», мы тоже родились для битвы! Боевая мощь была встроена в наши гены ещё до нашего рождения. Кто бы ни был противником, нас так просто не победить!
— Это не то же самое! Тацуя-кун превзошёл этот уровень, он совсем в другой лиге! Впервые он убил человека в шесть лет, сразу же после эксперимента искусственного волшебника. Он не растерялся от полученной силы и победил тридцатилетнего боевого волшебника. Это не было ни неожиданностью, ни случайностью, они дрались насмерть с самого начала. Ему было всего лишь шесть лет, ты понимаешь? Это возраст начальной школы.
Котона широко открыла глаза, потеряв дар речи.
Потеряла дар речи не только она. Минами, и даже Миюки ужесточили лицо.
— Котона, какой ты была в шесть лет?
Котона не ответила.
— Кацусигэ-сан, — ему ответил Тацуя, — пожалуйста, не раскрывайте частную информацию посторонних людей.
Кацусигэ уставился на Тацую, и, когда посмотрел на лицо Миюки и Минами, ему стало неудобно.
— Мастер, позвольте нам это сделать, — встрял Каната. Он назвал Кацусигэ «мастером», словно владельца кофейни, его слова заставили сестру прикрыть рот рукой. — Да, он сильнее. Если я нападу в лоб, он получит мою голову. Однако не думаю, что он справится с нами двумя.
Кацусигэ нахмурился:
— Тацуя-кун заявил, что выиграет против вас двоих.
— И что с того? У нас ведь преимущество.
— Но...
Пока Кацусигэ думал, как бы его переубедить, встряла Миюки:
— Шибата Кацусигэ-сан. — Она намеренно назвала его полным именем, вежливо. А не холодно и леденяще. Она стояла возле Тацуи и смотрела прямо на Кацусигэ. — Мне приказали составить компанию Оба-сама на новогодней встрече в главном доме клана Йоцуба. Чтобы выполнить это указание, я должна приехать в главный дом сегодня. — Плавность изложения в сочетании с её красивой интонацией можно было даже попутать с песней, это не позволяло никаких глупых возражений. — Встать у меня на пути — то же самое, что и пойти против приказа Оба-сама. Потому, Кацусигэ-сан, твои действия можно считать восстанием против госпожи и главной семьи. А поскольку ты из клана Шибата, то твоя семья тоже будет считаться восставшей. Ты ведь это понимаешь?
Кацусигэ не ответил. Он стоял с решимостью, что его назовут мятежником. Однако семья Шибата просто имела противоположную позицию от главной семьи, это не было неповиновением.
Миюки улыбнулась перед Кацусигэ, словно ангел. Это была не улыбка для союзника, но улыбка судьи, который улыбается грешнику.
— Однако у тебя тоже есть собственная позиция. Вот почему я не пытаюсь обвинить тебя в том, что ты идёшь против Оба-сама, это, скорее, возможность для моего брата. Если брат проиграет, я молча вернусь домой.
Она не запугивала, а предлагала, беря в заложники весь клан Шибата. Кацусигэ был полон решимости стать мятежником, но это его загнало в угол.
— Какая жалость, что у нас мало времени. Пожалуйста, назови своё решение.
— Я хочу сражаться с Тацуей-куном, — мучительно возразил Кацусигэ.
Миюки с извинениями на лице покачала головой:
— Я оставляю это дело на брата. Как он предложил, так оно и будет.
Кацусигэ затруднялся ответить, не подозревая, что попал в ловушку Тацуи. Честно говоря, растериваться он не должен был, ведь пришёл с твёрдой решимостью сдержать Тацую абсолютной силой. А поскольку он приготовился драться с самого начала, разрешение Миюки тоже не требовалось.
Однако всё пошло не так из-за собственной необдуманной стратегии Кацусигэ. Он знал, что как только Миюки и Юка не повернули назад, простыми переговорами его работа не закончится. Он должен был понять, что между собой спорить бесполезно, и сразу же перейти к активным действиям.
Решив, что здесь есть место для переговоров, он сделал плохой ход и столкнулся с трудным выбором. Он не мог подвергать опасности Котону, но и ответить «я отказываюсь» тоже не мог. Он всё дальше загонял себя в угол. И обманывал сам себя, ведь положение не изменилось. Спасла его снова Котона, сказав:
— Господин, ради вас я, Цуцуми Котона, приму вызов Шибы Тацуи-доно.
— Котона! — прокричал он, пытаясь её остановить, но на этот раз даже она не отступила.
— Кацусигэ-сан, у нас уже нет другого выбора. Нет, для Кацусигэ-сана, который не может выбрать, чтобы не нападать на семью, это желаемый итог. Каким бы ни был результат, я не могу позволить кандидату на должность главы семьи проиграть или травмироваться.
— Но это не значит, что можно проиграть тебе!
— Меня так просто не одолеть. Я покажу вам, что могу выиграть матч.
— Котона... но...
Котона ткнула указательным пальцем в беспокойного Кацусигэ.
— Кацусигэ-сан, пожалуйста, посмотрите на Миюки-сан. — Затем провела его взгляд до Миюки. — Она верит в победу брата. Вот почему он не колеблется.
Как Котона и сказала, отражённая в глазах Кацусигэ Миюки не показывала ни следа тревоги.
— Кацусигэ-сан, вы не можете поверить в меня? — она озорно улыбнулась. Однако Кацусигэ понимал, что Котона просто пытается быть сильной.
Она знала, насколько ужасен Тацуя. На самом деле за четыре дня до конфликта она много раз говорила с Кацусигэ об опасности «Разложения» Тацуи и удивительности его «Восстановления». Также она, должно быть, поняла, насколько он ненормальный противник.
Он тренировался не ради защиты, а для победы над врагом. Тацуя был волшебником, однако использовал разнообразное оружие и прошёл боевую подготовку, чтобы убивать врага. Даже Кацусигэ не мог всё это объяснить несколькими словами за короткий промежуток времени. Это просто доказывало, что Тацуя не нормален; даже с этим небольшим объяснением Котона должна была понять.
И всё-таки она храбрилась. Она надеялась, что Кацусигэ поверит в её силу.
— Хорошо... я поверю в вас обоих. — Потому он посчитал, что должен ответить на это чувство. — Победите. Котона. Каната.