«Похоже, от охраны из семьи Саэгуса удалось отказаться», — подумали Тацуя и Миюки, глядя, как Маюми спорит с Катсуто.
Когда Тацуя и остальные закончили встречу и перешли к ужину, Коконоэ Якумо принимал неожиданного посетителя.
В дальнем уголке главного зала Якумо, одетый в нетипичную для него монашескую робу, сидел в почтительной позе. Он называл себя отшельником, но при встрече с этим человеком не мог игнорировать обычаи.
Гость выглядел весьма своеобразно. Сложно поверить, что такие широкие плечи могут принадлежать старику — его почти не тронутые увяданием мышцы ясно давали понять, что в молодости он обладал великолепным телом, и сидячая поза совершенно это не скрывала. Чисто выбритая, как у монаха, голова контрастировала с очень дорогим на вид костюмом, который сидел на посетителе как влитой — гость не выглядел простым транжирой. Сшитая на заказ одежда практически кричала о неприличном богатстве. Толстые серые брови вкупе с большими и круглыми глазами не добавляли этому человеку привлекательности, а покрытый белой пеленой левый глаз производил угнетающее впечатление на окружающих, усиливая импозантность и экзотичность посетителя.
— Ваше святейшество, священник Аоба, по какой причине вы посетили этот безымянный храм? — Якумо подал гостю чашку небрежно приготовленного чая.
Монах в костюме непринуждённо её взял, сделал большой глоток и поставил обратно на мат татами, чем полностью проигнорировал правила приличия, но, как ни странно, это не выглядело грубостью.
— Безымянный храм? Из твоих уст чрезмерная скромность звучит как сарказм, Коконоэ Якумо.
— Мои извинения, — холодно ответил тот. Старик, которого называют «ваше святейшество священник Аоба», внимательно посмотрел на собеседника правым глазом и сказал:
— К тому же невозможно, чтобы какой-то главный священник безымянного храма мог говорить со мной, Тодо Аобой, так невежливо.
— Я задел ваши чувства?
— Нет. На самом деле мне так комфортнее, — ответил старейшина Тодо и выпил одним глотком оставшийся чай. — Ещё.
Еле заметно улыбнувшись, Якумо поклонился и принял чашку.
Налив кипятка из чайника, стоявшего на портативной печке — она использовалась даже зимой, несмотря на то что в комнате был камин, — в чашку, он взял чайный венчик и беззаботно спросил:
— И всё же, ваше святейшество, что привело вас сюда сегодня? — Смешав зелёный чай с водой, Якумо убрал венчик, протянул чашку старейшине Тодо, вместо того чтобы поставить перед ним, и поднял голову. — Вы посещали нас в прошлом месяце и вряд ли успели соскучиться.
Он имел в виду четвёртое января, когда Тацуя и Миюки приходили, чтобы поздравить учителя с Новым годом. Старый монах был тем человеком, что явился без предупреждения и говорил с Якумо до них.
— Коконоэ Якумо, я желаю одолжить твою силу, — прямо ответил Тодо.
— Ну, я обычный бессильный монах, как я могу помочь вашему святейшеству?
— Достаточно скромности. Из-за твоих техник иллюзии поговаривают, что ты — реинкарнация Касинкёси. Если бессилен ты, то в мире нет сильных практиков.
— Ну и что? По слухам, Касинкёси был простым иллюзионистом. А раз так, то мои техники — не более чем ловкость рук?
— Разве это не предубеждение из того времени, когда магия считалась несбыточной мечтой? Я не верю в подобные небылицы, а ещё прекрасно знаю, на что ты способен, — с полной уверенностью заявил Тодо Аоба. Якумо почесал голову:
— Но всё-таки, ваше святейшество, что вам от меня нужно?
Якумо с самого начала не верил, что сможет обмануть старейшину Тодо, ведь он знал, кто такой этот старик с побелевшим глазом.
— Гу Цзе, некромант с континента, зашёл слишком далеко. Техника, что делает из трупов марионетки, достаточно загрязнила эту землю. Ещё немного, и экзорцизм нам не поможет.
— Ваше святейшество, нет смысла говорить о синтоистских ритуалах буддийскому монаху.
— Я не прошу тебя участвовать в экзорцизме. Я всего лишь желаю, чтобы ты поспособствовал исчезновению источника загрязнения.
— Так вы хотите, чтобы я уничтожил некроманта, известного как Гу Цзе? — Якумо непритворно вздохнул.
— Достаточно, чтобы он убрался из Японии. Мне всё равно, умрёт он или нет.
— Кажется, ваше святейшество, ваши подчинённые считают, что нельзя позволить ему уйти.
— Люди из Йоцубы больше не мои подчинённые. Сейчас я всего лишь спонсор.
Якумо не поверил. Старик и вправду был владельцем Четвёртого института, а сейчас спонсором семьи Йоцуба, но слова «всего лишь» — ложь. Якумо знал, что он финансово поддерживает не только Йоцубу.