Она усмехнулась и сказала, что я очень популярен.
Все эти странности начали сильно беспокоить меня.
Когда я нерешительно обернулся и увидел её, прекрасную, как и всегда, моё сердце замерло в радостном предвкушении. Не знаю, чего я ожидал.
Кажется, я тогда что-то спросил.
Китаяма-сан изумлённо посмотрела на меня и сказала, что сегодня День святого Валентина.
Это прозвучало как приговор Эммы, судьи мёртвых.
Она была права. Я так сосредоточился на задании, что всё остальное вылетело из головы.
Значит, мне дарили шоколад.
Понимая, что на меня сейчас смотрит весь класс, я сильно смутился. А потом меня окончательно раздавило предположение Шибы-сан, что к вечеру подарков будет намного больше.
Потом я, утратив вчерашнюю решимость, сопроводил её и остальных в столовую. Или меня потащила Мицуи-сан? Впрочем, от этого не легче.
Разумеется, шоколад я оставил в классе.
Конечно, я, как и любой парень, расстроюсь, если ничего не получу в День святого Валентина, но в этом году всё иначе. Когда девушки впихивали мне шоколад на глазах у моей неразделённой любви, я был как на иголках.
Хочу забыть об этом поскорее.
Однако на этом мои страдания не закончились — в столовой нас ожидала Тиба-сан.
На меня посыпались вопросы.
«Сколько шоколада ты уже получил?»
Не твоё дело.
«Я имею в виду шоколада на День святого Валентина!»
Как будто я не знаю.
«Ставлю на то, что больше десяти».
Я сказал, что количество не имеет значения.
Думаю, если я убью эту девушку, суд меня оправдает.
Нет, я понимаю, что она не хотела обидеть. Предположив, что я получил много подарков, Тиба-сан ясно показала, что не считает меня неудачником.
Но сегодня эти вопросы резали без ножа.
Мне оставалось лишь молиться, чтобы она поскорее перешла на другую тему.
Однако боги не вняли моим молитвам — Китаяма-сан и Мицуи-сан рассказали, сколько шоколада я получил.
Наверно, я придаю этому слишком много значения. Мне просто нужно быть немного увереннее.
Но в ту секунду я боялся посмотреть ей в лицо.
После традиционного собрания я отправился на поиски, стараясь забыть этот день как страшный сон.
Пробегал до полуночи.
Забыть не получилось.
Найти зацепки — тоже.
Эх.
Наверное, завтра я буду весь день ходить сонным.
15 февраля 2097 года, пятница.
Случилось то, что мы, волшебники, боялись со времён теракта.
Нет, вернее будет сказать, что это лишь начало.
Когда мы сидели в столовой, по новостям объявили, что на одной из демонстраций люди напали на полицейских, с палками и камнями. Если бы они прорвали оцепление, жертвами стали бы и волшебники. Скорее всего, демонстранты не пожалели бы даже учеников школ магии.
Разумеется, я забеспокоился о друзьях из Третьей школы. Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, я начал разговор об объявленных арестах. По новостям сказали, что задержали двадцать четыре человека, но я не знал, это много или мало — давно не слышал о каких-либо арестах, ведь после вторжения в Садо демонстрации практически сошли на нет.
Шиба ответил: «Это немало».
Значит, положение ухудшается. Как я и думал.
По оценке того парня, на камеру попало около двухсот демонстрантов. Поскольку оператор не сумел охватить всю толпу, эту цифру можно увеличить вдвое, если не больше. Не удивлюсь, если там собралось более пятисот человек.
После обеденных новостей Первую школу окутало мрачное настроение. Вчерашнего веселья как не бывало. В своей школе я бы подбодрил одноклассников. Впрочем, там и без меня хватает воинственных людей. Видимо, здесь таких немного.
Вернувшись после нашей очередной встречи домой, я позвонил Джорджу. По его словам, Третья школа гудит как потревоженный улей. Он со смехом рассказывал, как увлечённо ученики тренировались во время клубной практики, даже травм было больше, чем обычно.
Похоже, Третья школа не успела измениться за время моего отсутствия. Я немного расслабился.
Как оказалось, Джордж тоже беспокоился, но уже обо мне. Он спросил, получается ли у меня хоть что-нибудь, словно догадавшись, что дела идут не очень хорошо.
В такие мгновения я жалею, что пользуюсь визифоном — солгать собеседнику, который видит твоё лицо, может не каждый.
Хотя оно и к лучшему. Я был в тупике и не знал, что делать. Решившись, я рассказал обо всём.