Поэтому Тацуя не собирался кричать на неё из-за того, что она опоздала на один или два часа.
— Разве сегодня не слишком жарко?
— Сейчас всё ещё утро, так что всё нормально, и эта жара вообще не проблема.
Тацуя был единственным учеником первого года во вспомогательной команде, поэтому его поставили отвечать за перекличку.
Здесь было сорок участников, четыре стратегических советника, и восемь техников.
Из двенадцати учеников, которые не были участниками, только Тацуя был учеником первого года.
Конечно, помимо этих двенадцати, были и другие вспомогательные члены. Не считая стратегической команды и команды техников, было ещё двадцать волонтёров, которые выполняли всю мелкую работу, но они уже отправились, здесь даже не было дополнительных преподавателей. В автобусе и четырех грузовиках находились только водители и участники.
— Но ты же потеешь как лошадь... подожди... а где пот?..
— Ну, мне хватает магических сил, чтобы защитится от пота... Я не достаточно вульгарный, чтобы потеть летом.
Он магией очищал пот и выпускал его через кожу и одежду.
Внутренняя магия Тацуи «Растворение», по классификации относилась к производной магии Разделения. Это была комбинация из «сбора», «рассеивания», «поглощения» и «высвобождения», но если честно, «высвобождение», вероятно, составляло самый высокий процент.
Так что он лучше разбирался в системной магии Высвобождения.
— Ты и впрямь употребил слово «вульгарный»...
То слово не было особо странным, но Маюми блестяще улыбнулась так, словно встретила что-то необычайно комичное.
Должно быть сезон.
Тогда Тацуя подумал, что её улыбка сияет, как солнце.
Должно быть это была галлюцинация, вызванная солнцем, температурой, и влажностью.
И лучшим доказательством было то, что Маюми сразу же переключилась на свою обычную игривую улыбку.
— Кстати, Тацуя-кун, как оно?
«Оно»... Должно быть то, о чем Тацуя и подумал.
Маюми имела в виду своё летнее платье.
Она обеими руками придержала большую шляпу и позировала, её было очень трудно не понять.
На сегодня у них была лишь регистрация в общежитии, и не было никаких официальных мероприятий.
Скорее всего, она так оделась потому, что даже если сейчас школьное мероприятие, школа не требовала, чтобы все носили форму.
Все ученики первого года, включая Тацую, носили школьную форму, но больше половины учеников второго года и почти все ученики третьего года были одеты в обычную одежду.
Зная об этом и учитывая неодобрительное отношение современного этикета к неприкрытой коже, большинство были одеты как Мари — в кофту с длинными рукавами и брюки, в которых легко двигаться.
Одним заметным исключением была ученица второго года по имени Тиёда. Она была одета в шорты и длинные носки до бедер; было трудно сказать, подходит ли эта одежда для лета. Что касается Исори, Тиёда заставила его надеть брюки, длина которых была только до середины голени, и длинные носки, словно они с ним были парой (которой, на самом деле, они и были).
Среди этой группы внешний вид Маюми бросался в глаза.
И на самом деле не просто бросался в глаза, а «очень бросался».
Платье не скрывало руки и плечи. Длина была выше колен.
На босые ноги были обуты пара сандалий на высоких каблуках.
Кожа была слегка коричневого цвета, вероятно, она использовала противо- ультрафиолетовый и инфракрасный защитный крем. Учитывая всё это, она технически ничего не показывала, но цвет кожи послужил лишь тем, что люди думали, что она загорела.
— Тебе очень хорошо идет, сэмпай.
Смелый летний наряд, вышитый цветами, и впрямь отлично подходил Маюми.
— Неужели?.. Спасибо.
Удивленный тон вместе с застенчивым выражением лица — убийственная комбинация.
— ...Если бы ты, делая мне комплимент, был слегка смущен — было бы и впрямь идеально.
Молодая девушка, которая была на два года старше Тацуи, положила руки на бедра и наклонилась вперед, чтобы посмотреть на него снизу вверх.
Несмотря на небольшой рост, у неё был нормальный размер груди, и, как только она сжала руки, показалось прекрасное декольте.
Она сделала это будто почти нарочно.
— ...Похоже, перетрудилась.
— ...Э?
У Тацуи не было возможности узнать, какие неотложные дела задержали Маюми, но она, скорее всего, накопила значительный стресс.
— Президент, время отправляться. Пожалуйста, отдохни во время езды, — Тацуя решил объяснить свои мысли таким образом.
— Подожди, ух... Тацуя-кун? Может ты что-то неправильно понял?
Отношение Тацуи внезапно сменилось на утешительное и, в сочетании с сочувствующим взглядом, привело Маюми в замешательство.
— ...Серьезно, Тацуя-кун и вправду подумал, что у меня депрессия. Как грубо.
В едущем автобусе Маюми сердито надула щеки, тогда как Сузуне, сидевшая возле неё на месте у прохода, тепло на неё посмотрела.
— Я, очевидно, хотела, чтобы он сел возле меня, но он пошел в другую машину.
Кстати, как член технической команды, Тацуя должен был сидеть в грузовике, так что с объективной точки зрения (или, может быть, с поверхностной точки зрения) он не избегал Маюми.
— Кто же, он думает, я такая...
— Он принял правильное решение.
— Э, Рин-тян, что ты только что сказала?
Маюми продолжала оживленно жаловаться, на что Сузуне спокойно парировала.
Маюми надела сладкую улыбку, но её глаза не улыбались. Но хотя улыбка была такой страшной и она поверхностно — и только поверхностно — задала вопрос веселым тоном, спокойное выражение Сузуне даже чуть-чуть не изменилось.
— Я сказала, что он принял правильное решение, в противном случае он бы пострадал от рук Президента.
— Минуточку, это уж слишком! Ты заходишь слишком далеко!
Крайне серьезное суждение Сузуне вызвало появление трещин в спокойствии Маюми.
— Лишь горстка учеников могут сопротивляться твоей красоте, Президент, а эта красота — твоя могущественная магия.
— ...Это...
— ...
Наверное, потому что при разговоре выражение Сузуне было слишком серьезным, Маюми не была уверена, Сузуне с ней честна, или просто подшучивает, однако для тех, кто стремится быть волшебником, сказать «красота есть магия» — скорее всего шутка.
— Хотя, я слышала, что Шиба-кун превосходен в уничтожении магии других людей, так что, Президент, твои чары на него не действуют.
Маюми лишь услышала слова Сузуне, но почему-то сразу поняла: та говорит вовсе не о заклинаниях.
— ...Рин-тян!
Маюми окончательно поняла, что её дразнят.
— Хорошо, хорошо, Президент, пожалуйста, расслабься.
— И у тебя есть право это говорить?!
Её хорошая подруга была совершенно серьезна даже когда Маюми начала возмущаться, поэтому она могла лишь отвернуться от Сузуне и сердиться в уголке.
Вид того, как её тело немного наклонилось, привел к...
— Ах... Президент, ты плохо себя чувствуешь?..
...этому.
Голос по другую сторону прохода от места Сузуне был одновременно и беспокойным, и нервным.
— Э? Нет, это не так...
Для Маюми это было неожиданное недопонимание.
Когда она запнулась, Хаттори, специально пришедший проверить её состояние, ещё больше неправильно понял положение, или, скорее, её реакция укрепила его предвзятость.
— Шиба ранее заметил, что Президент выглядит уставшей, похоже, что он был недалек от истины. Если бы этот парень знал границы... Нет, сейчас не время для этого.
— Эм, Ханзо-кун, я только что сказала, что не чувствую себя уставшей...
— Я знаю, что Президент не хочет нас беспокоить, и я понимаю, что должен уважать это, но заставлять себя выходить за пределы возможностей не принесет нам никакой пользы.
Наблюдая за ней, Хаттори был совершенно серьезным — его сильно беспокоило физическое состояние Маюми.