Обедая в ресторанчике для спагетти, они холодно посмотрели на молодого человека, сидевшего за ближайшим столиком.
Тацуя и Миюки зашли сюда по случайности, или, скорее, по своей прихоти. Обедая вне дома, они редко выбирали места с такой открытой планировкой. В основном они шли в места с личными комнатами, или, по крайней мере, с кабинками с секциями между столами. Если этого не делали, то могли собрать слишком много нежелательного внимания, большинство из которого, понятно, было направлено на Миюки.
Благодаря сегодняшнему случаю, они, наверное, решили, что большинство клиентов будут женщинами, и мужчин, скорее всего, все равно будут сопровождать женщины; что ж, это закончилось тем, что они выдали желаемое за действительное.
В тот миг, когда Миюки вошла в ресторанчик, и за ней вошел Тацуя, суета внутри в одно мгновение стихла. Даже официант — что необычно для такого повседневного заведения, именно официант, а не официантка — был парализован. Даже Тацуя не ожидал такой гиперчувствительной реакции. Он думал, что место, которое имеет дело с модой на такой регулярной основе, должно, по крайней мере, иметь некоторую устойчивость к красоте Миюки, но на самом деле именно потому, что это место имело дело с модой, здесь было лишь несколько возможностей увидеть настоящую красоту масштаба Миюки.
Официант пришел в себя, когда Тацуя был на грани того, чтобы развернуться и пойти прочь. Наверное, он очистил мысли и почувствовал тревогу Тацуи и его намерение уйти. Был это профессионализм официанта или отсутствие хитрости, ему по крайней мере удалось сохранить двух клиентов.
Даже если бы были разборчивыми, вероятно встретили бы такой же ответ в любом другом заведении. Поэтому Тацуя молча последовал за официантом, который повел их за пустой столик. В свою очередь Миюки, как правило, уклонилась бы от такого внимания, но стерпела. Пока здесь Тацуя, все это всего лишь мелочи.
У столика для двоих не было фиксированных кресел (по крайней мере, они их не видели), но, скорее, были деревянные стулья. После того, как официант по его запросу принес им стулья, Тацуя повернулся к Миюки. Когда он отодвинул стул, чтобы она села, она застенчиво посмотрела на него в ответ и сделала реверанс. Сев на стул напротив, Тацуя взглянул на официанта. В спешке тот принес и предложил меню. Непринужденно взяв меню, Тацуя отпустил его.
Его поведение было настолько не по возрасту полно достоинства, что официант от бесцеремонного обращения не чувствовал никакого дискомфорта. Взгляды посетителей, глядевших на Миюки, за доли секунды переключились на Тацую. Большинство из них были девушками, но в их сознании чувство дискомфорта сменилось на своего рода согласие. Хотя они ранее в мыслях принижали Миюки, думая «что за несбалансированная пара» и «её вкус в мужчинах ужасен», все это сменилось на «идеальная пара», и они полностью приняли поражение.
Отбросив соперничество, завистливые взгляды сменились на похвалу. Однако пары, особенно со стороны парней, почувствовали тревогу, похожую на ревнивое подозрение. Лишь немногие из «парней» смогли понять взгляды своих «девушек», но подсознательно часть из них инстинктивно понимала: захватило взгляды их девушек, или будущих девушек, не только её чарующая красота, но и глубокая любовь между ней и сидевшим напротив парнем.
Новый игрок вышел на сцену сразу же после того, как Тацуя закончил делать заказ.
Она была невероятной красавицей.
Ей было около 20-ти, в расцвете молодости, её царственный цвет и блеск был как непреодолимый букет роз.
Каким бы ни было место или время, её красота всегда привлекала внимание.
Она это очень хорошо понимала, и всецело ею красовалась.
Её напыщенная внешность, однако, не вызывала недовольства у окружающих. По всей видимости, она полировала свой образ и сознание, чтобы все на неё обращали внимание. Делала это, будто это была её карьера.
Будто камергер её величества, следом шел молодой человек, наверное, намного старше неё. По всей видимости, она была актрисой. В 2095 году реалистичная 3D графика в большинстве своём заменила роль «идолов», но роль «актрис» ещё осталась областью живых женщин.
У неё была аура, которая не содрогнется, даже если её представят как ведущую актрису.
Можно было лишь гадать, почему она пришла в такой обычный ресторан. Может, просто по прихоти, или она просто искала место. Единственное, что можно сказать наверняка: если она ступит в это место, заполненное «обычными» людьми, то совершенно точно привлечет всеобщее внимание.
Она полностью этого ожидала. И не из-за тщеславия или чувства собственного достоинства. Просто она уже множество раз испытывала подобное, что уже стало почти правилом. Будто это уже вторая натура, она направила своё обаяние и подготовилась, что все уставятся на неё.
Однако на этот раз ожидания оказались далекими от истины. Как и в золотом правиле «нет правила без исключений», её полоса опыта столкнулась с исключением.
Официант, который её поприветствовал, показал чувство удивления и восхищения, но такая реакция была гораздо спокойнее, чем она ожидала.
Чтобы простой официант появился перед ней и сохранил хладнокровие... по её опыту это требовало значительной смелости. Однако из 80% посетителей ресторанчика, небольшой шепот прошел лишь в непосредственной близости от них и пара заинтригованных глаз и голов повернулись к ним с удивлением, как мужчины, так и женщины признали её красоту, затем, будто потеряв интерес, тут же повернулись назад, чтобы посмотреть на что-то внутри ресторана.
Забудем о внешности, она была актрисой. За пять лет со времени дебюта она создала себе прочную позицию актрисы. Невосприимчивые не выживут в этой индустрии. За годы компьютерная графика улучшилась, и обаяние больше не было абсолютным преимуществом. Не только из-за красоты, но и из-за чрезвычайно острой чувствительности и волевым действиям не по годам, она получила свою славу.
Впрочем, даже нормальной чувствительности, не говоря уже об острой, хватило бы, чтобы прийти к единому заключению. Она поняла, что в этом ресторане есть что-то, что привлекает больше внимания.
Для неё это не было чем-то интересным. Скорее, даже было неприятным. Она с ужасом невольно подумала о том, что за человек был здесь, который мог привлечь больше внимания, чем она сама.
Однако гордость звезды не позволяла ей пропустить этот инцидент, в котором люди просто посмотрели (или, скорее, «бросили взгляд») на их двоих. Когда её вел официант, она просто пыталась не смотреть туда, куда смотрели все остальные клиенты.
Тем не менее, случайно это, или из-за планировки помещения, но столик, к которому их вели, был как раз по диагонали напротив столика, который привлек всеобщее внимание. Садясь, она заставила себя взглянуть украдкой с принудительной небрежностью. Там сидела молодая пара. Парень, который сидел к ней лицом, хотя и выглядел неплохо, не был похож на того, кто может привлечь внимание дам. В таком случае центром всеобщего внимания должна быть девушка, которая сидит к ней спиной.
«...Как я и думала», — она приняла храброе лицо. Что лишь доказало, что та девушка определенно не обычна. По правде, она уже поняла это в тот миг, когда мельком взглянула на её профиль. Возможно, даже со спины она вынуждено осознала: та девушка уникальна.
Прежде у неё не было такого чувства. На словах: это нечто, похожее на отчаянную ревность. Она совершенно точно не считала себя выбранной богами. Положение, которое она сейчас с гордостью занимала, было не по промыслу божьему, но было достигнуто стремлением к более изысканной внешности, изучением наведения внешнего блеска и жадным обучением всему, что только возможно об актерской игре.
Но та девушка была другой. Неважно, была ли она любима Богом, или заключила сделку с Дьяволом, но, очевидно, она — особенная. Она была в измерении, недоступном простым усилием.