— ...Хмм.
Что ж, разве уже не пора Мари сказать нам, что она от нас хочет, подумал Тацуя.
— Эх... тогда... извините. Я болтала, не добравшись к сути...
Хорошо, Тацуе не потребовалось говорить это вслух; Мари сама вернулась к главному вопросу.
— Итак. Я хочу, чтобы вы двое... если возможно, не могли бы вы сегодня выйти из школы вместе с Маюми?
— ...Ты имеешь в виду увидеть дом Президента?
— Не нужно идти так далеко, аж к её дому... нет, конечно, я была бы благодарна, если бы вы пошли так далеко. Думаю, на территории школы о ней ненужно беспокоиться. В классных комнатах её окружает толпа поклонниц; в комнате школьного совета есть Итихара и Хаттори. Но я сильнее всего беспокоюсь о времени, когда она покидает школу. Она не позволяет, по какой бы то ни было причине, подойти поклонницам за пределами школы.
— Разве не потому, что она прямой потомок Десяти Главных Кланов? — рассеяно заявил Тацуя, на что Мари приняла лицо, говорящее «до сих пор я об этом и не думала»:
— ...Это так?
— Э? Я не член Десяти Главных Кланов; это лишь простая догадка.
— Наверное, ты прав... В любом случае обычно Маюми уходит из школы одна. Даже если кто-то сделает так, чтобы всё выглядело случайно, напасть будет легче, чем в школе. В другое время я поговорила бы с Хаттори, но после того, как он закончил дела со школьным советом, похоже, что он пошел к Группе Управления Клубами, готовиться... При таких обстоятельствах, Тацуя-кун, я хотела бы положиться на тебя. Поскольку ты обладаешь сильнейшей антимагией «Прерывание заклинания», неважно, какую внезапную атаку они предпримут, всё будет в порядке, так ведь?
Тацую охватило небольшое сомнение; однако он не сказал ни слова. Так как быстрее, чем он успел открыть рот, на вопрос Мари ответила Миюки:
— Можешь на нас положиться. Онии-сама никогда не оплошает.
Впрочем, последние слова Мари были не вопросом, а простой формальностью. На самом деле это была провокация, или даже подстрекательство. Её слова странным образом всколыхнули Миюки, они были сказаны с целью, чтобы она заговорила прежде, чем Тацуя начал бы высказывать злостные вопросы, вроде «почему из школы должен сопровождать её именно я?». Вместо этого Тацуя просто смотрел на Мари, которая злобно ухмылялась.
— Ч-Что? Ты что-то хочешь сказать?
— Нет, не особо.
— Они так низко пали. Если Маюми сейчас будет ранена, это многое ухудшит. Хоть я и понимаю, настолько всё неустойчиво... но не то чтобы я о ней особо волновалась.
Пока он смотрел, как Мари оправдывается изо всех сил, Тацуя подумал: «значит, таких людей называют цундере, людьми, которые обращаются холодно с теми, кто им нравится?» — но он не был особо в этом уверен.
— ...Спасибо за ваш тяжкий труд. На этом вся подготовка к завтрашнему дню должна быть завершена?
— Да, все документы готовы, — ответила Азуса на заключительную любезность Маюми.
— Президент, я тоже завершил проверку, — спокойным тоном подтвердил Хаттори. Но он не только ответил на вопрос; его слова были извиняющимися и кающимися, затем он продолжил: — ...Президент, для тебя это болезненно?
— Да, Ханзо-кун, спасибо за твой труд. Я уже закончила здесь, так что не волнуйся.
Вслед за этим у него назначено формальное введение в должность в Группе Управления Клубами. Это Маюми тоже хорошо понимала.
— Извини, Президент...
— Я сказала, что всё хорошо. А-тян, если и ты готова, то можешь тоже идти.
С большой болью и сожалением, Хаттори поспешно собрал все свои вещи, сказал краткое «прошу прощения» в прощание с Азусой, оставил школьный совет позади и направился в здание для практических занятий.
— Уже время уходить и тебе, Миюки, — таким же тоном Маюми направила слова к Миюки, которая почему-то даже не встала с места, хотя двое учеников второго года уже пошли домой (точнее, домой пошла лишь Азуса).
— Если можно, я хотела бы ещё немного здесь подождать.
Однако от Миюки последовал довольно необычный для неё ответ.
— Тацуя-кун?
— Да. Похоже, он находится вне зоны доступа телефонного сигнала, я не могу с ним связаться.
— Вне зоны доступа телефонного сигнала...
— Не могут ли это быть подвальные архивы? — Сузуне прошептала на ухо Маюми, которая вопросительно склонила голову (хотя это и был шепот, но его громкость была такой, что достигла Миюки). Маюми с задумчивым видом согласилась.
— Этот барьер приватности... иногда толст, поэтому ты и не можешь с ним связаться... хорошо.
— Я ещё немного приберусь перед уходом. Ах, Рин-тян, иди уже домой. У тебя есть поручение, которое ты не можешь сегодня бросить, так ведь?
— ...Да. Извини, Президент.
— Всё в порядке. Я отпускаю тебя сегодня, так что работай усерднее завтра.
Маюми и не подозревает, хех; в её ответе не было ни следа сомнения. Она даже выдала небольшой смешок. Сузуне поклонилась, не говоря ни слова.
В комнате школьного совета остались лишь они двое; Маюми и Миюки в тишине повернулись к своим столам.
Через некоторое время Маюми посчитала, что уже пора выходить, и как раз в этот миг прозвучал сигнал о прибытии авторизированного человека (в общем, ученика, идентификационная карточка которого была зарегистрирована в системе проверки этой комнаты).
Миюки поднялась и направила взгляд к двери.
— Извини, я заставил тебя ждать.
Миюки предвкушала не напрасно: в комнату вошел Тацуя.
— Нет, ничего подобного.
Увидев, как Миюки радостно направилась к нему маленькими, быстрыми шажками, Маюми выпустила слегка удивленный смешок.
— Я уже к этому привыкла но... вы двое и впрямь близки.
— О, Президент. Ты одна?
— Брошенный корабль... но это нормально. Да, сегодня остались лишь я и Миюки.
Так как он тоже привык к Маюми, Тацуя не сбросил темп из-за её наглости. Это был её обычный беззаботный остроумный ответ.
— Мы можем тебе помочь?
— Как необычно.
Однако её следующие слова, похоже, показали истинное неподдельное удивление.
— Интересно, а снег не упадет?
— Это не ко мне, но... вот моей сестре вполне по силам. Миюки, Президент видимо желает снега.
— Вас поняла. Что ж, тогда как много я должна создать, Онии-сама?
— Давай посмотрим... десяти сантиметров хватит?
— Подождите! С-стоп! Всё хорошо, если снег не упадет!
Сначала она подумала, что это шутка, потому оставила её в покое, но их выражения были слишком серьезными. Побужденная беспокойством, называемым «10 000 к одному, что они на самом деле этого не сделают, но что если сделают?», Маюми отчаянно их остановила.
— Боже мой... Не говорите шутки с серьезным выражением лица.
— Разве не естественно, что это была шутка?
На Тацую, который ни милой улыбкой, ни широкой ухмылкой не показал, что это и вправду шутка, Маюми всеми силами направила взгляд, наполненный беззащитностью (правдивой). Однако увидела, что никак на него не повлияла, и просто пожала плечами, сказав: «ну да ладно».
Похоже, она тоже хорошо привыкла к Тацуе — они были на равных.
— Долой шутки. — Маюми посмотрела на него пронзающим взглядом, который Тацуя естественным образом проигнорировал.
— Скоро уже будет темнеть, но если ещё осталась какая-либо работа, мы тебе поможем.
Уже прошло осеннее равноденствие. Так что «скоро уже будет темнеть» не было преувеличением.
Пока она приняла бескорыстные слова Тацуи за чистую монету (может, она его «неправильно поняла»?); у Маюми расслабилось лицо:
— Хм... наверное, мне лучше тоже пойти домой. Спасибо за вашу заботу.
— Ох, неужели?
— Тогда, Президент, почему бы нам не пойти к станции вместе? — на этот раз сделала попытку Миюки, подумав, что Тацуя будет легко сбит.