ПРИЛОЖЕНИЕ III. ВОЙНА НА ЯЗЫКЕ НОВОЯЗА
Революция 17-го года, в значительной степени сама была результатом языковой перекодировки мира. Однако, гражданскую войну называли всё-таки именно гражданской войной. Через полвека советские школьники должны были писать о гражданской войне под девизом «Когда страна быть прикажет героем, у нас героем становится любой». Таким образом, противники большевиков исключались из объёма понятия «любой гражданин страны».
Впервые новояз перекодировал слово «война» в 1939 году. Задача стояла труднейшая, именно она послужила Орвеллу поводом для изобретения самого слова «новояз» и описания коммунистической пропаганды. После многих лет антигитлеровской пропаганды Россия заключила союз с Германией для четвёртого раздела Польши. Кремль рассчитывал, что немцы будут завоёвывать свою часть Польши в течение нескольких месяцев, а те через две недели уже продвинулись на 200 километров вглубь отведённой России земли. Молотов предупредил немцев, что вторжение в Польшу Кремль вынужден будет представить как защиту от немцев. Риббентроп заявил категорический протест, ведь такое объяснение противоречило пакту о дружбе. 16 сентября Кремль выдвинул компромиссную формулировку:
«Польское государство распалось и больше не существует, следовательно, все соглашения, заключённые с Польшей, больше недействительны. Советский Союз считает своим долгом вмешаться, чтобы защитить своих украинских и белорусских братьев и создать условия мирного труда для этих обездоленных народов».
После этого Коминтерн стал агитировать в пользу Германии, изображая Англию и Францию главным врагом рабочих.
В армии была озвучена более «классовая» версия — нужно разбить «панско-буржуазные польские войска … выполнять революционный долг и свою обязанность оказать безотлагательную помощь и поддержку белорусам, украинцам, трудящимся края». Получалось, что не германская армия, а польская напала на белорусов и украинцев.
Молотов в речи по радио к народу заявил о «внутренней несостоятельности и явной недееспособности польского государства».
Особенно трагикомично оказалось положение Коминтерна, который в первых числах сентября от имени международного рабочего движения выступал в защиту Польши. 7 сентября вождь болгарских коммунистов Г. Димитров был вызван к Сталину, который ему объяснил:
«Уничтожение этого государства в нынешних условиях означало бы одним буржуазным фашистским государством меньше! Что плохого было бы, если бы в результате разгрома Польши мы распространили социалистическую систему на новые территории и население».
Апофеоз новояза случился в связи с взятием Львова. Львов был осаждён фашистскими войсками, польская армия успешно сопротивлялась. По договоренности с Гитлером, Львов должен был отойти России и немецкие войска от города отошли, а её место тут же заняла армия Сталина. 21 сентября ей был зачитан приказ, в котором говорилось: «Противник удерживает последний опорный пункт на своей территории — г. Львов. Обороной города руководит фашистская организация».
Лаврентий Берия 6 сентября в справке для Политбюро писал:
«Польская конституция ничего не обещает ни в области социального обеспечения, ни в области охраны труда, она не гарантирует никаких свобод, не запрещает эксплуатации малолетних, не предусматривает никаких обязательств в охране материнства и младенчества».
Слезинку ребёнка оказалось возможным найти даже в этой непростой ситуации.
В октябре 1939 года, перед нападением на Финляндию, США обратились к Сталину с призывом сохранить мир. Молотов посоветовал Рузвельту лучше освободить Филиппины и Кубу и не вмешиваться во внутренние дела СССР. 26 ноября российская артиллерия обстреляла Финляндию, а российская власть заявила, что Финляндия начала обстрел России. Возражения финнов были названы «нахальным отрицанием фактов, издевательским отношением к понесённым нами жертвам, неприкрытым стремлением и впредь держать Ленинград под непосредственной угрозой своих войск».
Впрочем, в приказе по армии война объяснялась иначе: «Мы идём в Финляндию, не как завоеватели, а как друзья и освободители финского народа от гнёта помещиков и капиталистов».
Однако, конечной версией стало утверждение, что сталинская армия идёт на помощь восставшему против угнетения финскому народу. Было разыграно прибытие в Москву «народного правительства» во главе с коммунистом Куусиненом, подписан с ним договор о взаимопомощи.
4 декабря 1939 г. в Лигу Наций было направлено заявление, после которого Россию из Лиги исключили: «Советский Союз не находится в состоянии войны с Финляндией и не угрожает финляндскому народу. Советский Союз находится в мирных отношениях с Демократической Финляндской Республикой, с правительством которой 2 декабря с. г. им заключён договор о взаимопомощи и дружбе. Этим документом урегулированы все вопросы… В настоящее время мы совместными усилиями… ликвидируем опаснейший очаг войны, созданный в Финляндии её прежним правительством».
«Война есть помощь законному правительству», — эта формулировка стала основной в советском новоязе. Она была использована при оккупации Литвы, Латвии и Эстонии. Афганская война началась с того, что российские десантники убили правителя Афганистана Амина, заменили его Кармалем. Москва объявила, что Амина убили «здоровые силы афганской революции» и что по просьбе «законных афганских властей» в Афганистан введён «ограниченный контингент». Последнее сочетание прославилось так же, как позднее выражение «зачистка».
При нападении России на Грузию были использованы все упоминавшиеся выше пропагандистские штампы. Как и в войне с Финляндией, Грузия была изображена агрессором, который «первый начал», а США получили совет навести порядок в своих делах, ООН досталось не меньше, чем Лиге Наций. Как в войне с Польшей, правительство Грузии было объявлено «банкротом». Как в войне с Афганистаном, было организовано марионеточное правительство в Южной Осетии. Если бы Тбилиси был захвачен, демократически избранным президентом страны был бы назначен кто-нибудь из «кремлёвского резерва».