Ванька обнял меня, и, не скрывая улыбки произнёс:
— С возвращением в родные пенаты!
— Да я не надолго. Выслушаю лекцию и поеду к себе.
— Боюсь, лекция затянется надолго.
— В смысле?
— Родители велели Марии Алексеевне подготовить твою комнату. Ты переезжаешь, сестрёнка! — грустно выдохнул Ванька.
— Что? В каком это смысле?
— Скоро сама всё узнаёшь.
Новость ударила как обухом по голове. Меньше всего мне хотелось возвращаться в коттедж родителей и жить под их контролем. В надежде, что братец так тупо пошутил, я поплелась в дом.
В прихожую вышла мама. Вытирая руки о фартук, крикнула отцу:
— Твоя дочь явилась!
— Папа приехал? — обрадовалась я, и, сбросив обувь, помчалась в гостиную.
Отец сидел на диване и что-то внимательно изучал на планшете. Я бросилась к нему в объятия, со словами:
— Папулька! Наконец-то! Я так по тебе соскучилась!
Он потрепал меня по волосам и чмокнул в макушку:
— Ты опять провинилась? — Ласково спросил он.
— Мама уже пожаловалась, да?
— И правильно сделала. Ты совсем отбилась от рук.
— Пап, ну о чем ты говоришь! Я уже взрослый человек, и…
— Пока ты живешь на наши деньги, ты…
— Папуль, ну погоди! Я так по тебе соскучилась, давай хоть просто посидим рядом, пообнимаемся…без всяких нравоучений!
— Вот лиса! — засмеялся отец, прижимая меня к себе.
И тут в гостиной появилась мама:
— Ой, ладно вам, наобнимаетесь ещё! Даже устать друг от друга успеете! — произнесла она.
— В каком смысле? — не поняла я.
— Ты возвращаешься домой.
— Чтоооо?
— Жить теперь будешь здесь. И без разговоров.
Я в панике посмотрела на отца. Тот лишь кивнул и добавил:
— Да, Стась. Рано мы тебя выпустили из родного гнезда. Оказалось, ты ещё не готова к самостоятельной жизни.
— Но ведь всё хорошо было?
— Когда, интересно? Когда ты проплачивала экзамены, чтобы закрыть сессию? Или когда устраивала дома вечеринки до утра? Мы всё знаем. Терпели, ждали, когда одумаешься, но напрасно. — Причитала мама.
— Откуда вы всё это взяли? Я заплатила то всего за один экзамен, и то, когда дважды не смогла его сдать сама. И вечеринок дома не устраивала. Только с девчонками собирались!
Папа нахмурился. А мама продолжила:
— Ещё и врешь не краснея! Всё, Стася. Этот вопрос решён. Завтра же перевозишь свои вещи сюда.
— Мам, но мне неудобно добираться от сюда в институт. Это ж часа два по пробкам.
— Ах, ты про институт вспомнила?
— Я восстановлюсь!
В разговор вступил отец:
— Станислава, тебе не придётся каждое утро ездить в институт. Я договорился, тебя как бы переведут в строительный сразу на четвёртый курс. На заочное отделение.
— Что? Опять четвёртый курс? Ещё и на заочку? — от подобного заявления меня начало трясти.
— Да. Потому что по утрам ты будешь ездить со мной в офис.
— Зачем?
— Устрою тебя в бухгалтерию. Оксана Владимировна согласилась стать твоей наставницей.
— Папа, ты что, с ума сошёл? — мне стало так обидно, что слёзы сами собой выступили на глазах.
— Ой, вот только не надо этих твоих штучек. — сморщилась мама. — Мы всё обдумали и пришли к такому решению. Теперь ты будешь под присмотром.
— И как долго будет длиться мое наказание?
— Пока мы не увидим, что ты действительно повзрослела и взялась за ум.
— Но это же несправедливо!
— Серьезно? А что справедливо? Спускать наши денежки в унитаз и вести беспорядочную жизнь? — спросила мама.
— А вот это обидно.
— Это нам обидно, за то что воспитали такую непутевую дочь! Вот у Соколовых…
— Да-да-да! Знаю! У всех дети, как дети, а я — ошибка природы! Ну что поделать, если на мне она решила отдохнуть?! Вот у вас есть удачный ребёнок, с него и требуйте, а меня оставьте в покое! — в слезах закричала я и бросилась в свою старую комнату.
Упав на кровать, я обняла подушку и зарыдала. Я могла стерпеть любые оскорбления, но когда мне приводили в пример чужих детей — это выводило меня из себя. В комнату постучался Ванька, и, не дожидаясь приглашения, вошёл.
— Стась, не плачь. Всё наладится! — тихо произнёс он.
— Ты слышал? Мало того, что теперь я буду жить здесь, так ещё и работать под началом папиной жабы!