Фрейбургский профессор Дангейм в книге «Универсальная медицина» (1610) предложил в качестве панацеи от всех болезней искусственное золото, полученное из свинца. И это средство долгое время помогало, пока не была признана его вредность. Однако уже Парацельс, хотя и считается отцом фармакологии, не был склонен преувеличивать значение лекарств. Он признавал психологическую сторону различных лекарств и считал, что при их применении большую роль в выздоровлении играют воображение пациента и его к ним доверие.
Внушение тысячелетия держало в неведении врачей и больных относительно специфического действия лечебных процедур, причиняя величайший ущерб научному развитию терапии. Медики искренне верили, что в будущем научная терапия из каждого лечебного способа строго поставленными опытами исключит суггестивный элемент. При этом они отдавали себе отчет, что задача предстоит крайне трудная и деликатная. Но, увы, она оказалась практически невыполнимой. Связано это с тем, что, как бы мы ни изощрялись, исключить внушение невозможно. Оно не устранимо из лечения и всегда присутствует в какой-либо из своих форм. Процесс лечения не бывает нейтральным: прямое внушение проявляется в отношении врача к больному, в его настроении, пожеланиях, в атмосфере, обстановке и эмоциональном фоне, возникающем вокруг больного (выраженном на словесном и бессловесном уровнях), и многом другом, что не поддается учету. Косвенное же внушение включает в себя кроме речи установки, эмоции и несловесные приемы, к которым можно причислить «речь тела», мимику, позу, а также авторитет как личности врача, так его должности и звания.
В отношении косвенного, иначе непрямого, внушения доктор Фрейд писал: «Некий фактор, зависящий от психического состояния больного, воздействует без нашего ведома на результат всякого лечебного процесса, осуществляемого врачом» (Freud, 1925 A, S. Е., XX, р. 14). Фрейд называет его также «доверительным ожиданием». Шире говоря, под этим фактором он подразумевает установку, мотивацию, ожидание, веру, представление и воображение пациента. Как видим, практически невозможно создать экспериментальную ситуацию, исключающую фактор внушения полностью. К сказанному добавим слова Шертока: «Непрямое внушение — это аффективная данность, не устраняемая при ее осознании. Она существует на архаическом, доязыковом и досимволическом уровне, подобно отношению матери и младенца».
Даже неполное перечисление средств внушения свидетельствует о том, что внушение присутствует во всех видах лечения, заключено в любой форме врачебного воздействия. Неслучайно Фрейд назвал внушение «изначальным и неустранимым феноменом, фундаментальным фактом психической жизни человека» (Freud, 1921, р. 148–149). Как показала практика, внушение не устранимо не только из терапии, но и вообще из общения. Оно всегда присутствует в явной или скрытой форме.
Старые авторы (Льебо, Форель, Бернгейм) писали, что психическое предрасположение больных всегда присоединяется к любому методу лечения, предпринятому врачом, как в благоприятном смысле, так и в негативном, препятствующем этому лечению. Этот факт традиционно назывался внушением. Таким образом, врачи всегда применяют психотерапию, хотя сами могут этого не сознавать.
Триумфатор
Когда в мире появляется настоящий гений, вы можете с легкостью узнать этого человека по многочисленным врагам, которые объединяются вокруг него.
Жизненный девиз Месмера «Для меня нет среднего пути. Все или ничего» побуждал его к решительным действиям. Одержимый идеей своей особой миссии, он добился многого. Не прошло и года, как Месмер начал лечить, а его слава уже перешагнула далеко за границы Австрии. Но это не изменило к нему отношения врачей Венского медицинского факультета как к шарлатану. Задетый этим за живое, Месмер хлопочет перед факультетом о назначении комиссии, а также просит разрешения лечить в госпиталях, чтобы доказать свою правоту. Это разрешение он получил, но комиссию не назначили.
Вена быстро оказалась взятым бастионом. Паломники со всех мест устремились к чудотворцу. После целого ряда успешных исцелений Месмер приобретает широкую известность и становится одним из богатейших людей этого чудесного города. И это несмотря на то, что гонорар в венский период своей практики он не требовал. Месмер — богатый человек, филантроп, но уже не за горами и другое время.