Дварф устремил на Гастина взгляд своих ясных глаз, когда тот упомянул Глубоководье.
— Это далеко отсюда, — сказал Таппер. — Что ты знаешь про Город Роскоши, мальчик?
Гастин замолчал, остановив свой следующий вопрос, прежде чем тот сорвался с языка. Его дядя шёл немного впереди, вместе с высоким воителем, и они обсуждали состояние погоды и возможность бури до восхода луны.
— У меня есть книга, — прошептал Гастин, сунув руку за пазуху и достав свою самую большую драгоценность, чтобы наружу показался уголок. — Путеводитель по Глубоководью.
— Кажется немного пожёванной, — сказал модник с другой стороны. — Как будто её погрызли крысы.
— Я нашёл её в сарае, — признался Гастин. — В куче хлама, которую мой дядя собирался сжечь.
Он не добавил, что это были бумаги и другие предметы, принадлежавшие его матери. Его дядя однажды бросил всё в костровую яму, когда поймал Гастина за тем, что тот вскрыл замки на её старом сундуке и рылся внутри. Но потом вдова помешала ему залить это всё маслом и начала кричать об уважении к его мёртвой сестре. В конце концов бумаги из костровой ямы отправились в сарай, поскольку его дядя настаивал, что он «больше не потерпит их в доме. Мальчик начнёт мечтать! Сама знаешь, что тогда случится».
Гастин по-прежнему не знал, что же должно случиться, хотя надеялся, что это событие унесёт его далеко-далеко от фермы, как и его давно пропавшую мать. Что же до мечтаний, они начались в первую же ночь, когда лежа в своей скрипучей кровати, он прочёл чарующие слова «Глубоководье, город больших приключений и тёмных дел» в дрожащем свете свечи.
— А вы бывали в Глубоководье, сэры? — спросил он модника и дварфа. Оба покачали головой.
— Глубоководье — не место для бедняка, — сказал Неральтан. — Я не отправлюсь туда без золота в карманах.
— Однако некоторые говорят, что именно там дварф или человек может наполнить карманы золотом, — добавил его низкорослый спутник.
— Нужно золото, чтобы делать золото, — сказал модник. — В конце концов, поэтому мы здесь.
— Тихо, — оборвал его Таппер, бросив на Гастина взгляд, который мальчик предпочёл не заметить.
Они преодолели поворот на дороге.
— Смотрите, сэры, наша деревня, — сказал Гастин.
Неральтан заморгал, рассматривая скопление зданий, окружающих расширение на дороге. Середину деревни отмечал крупный дуб, исполин древесной гордости, такой большой, что никто так и не придумал, как его срубить, так что дорога огибала его с обеих сторон, а деревня окружала дорогу.
— Что ж, — заметил Неральтан. — Я видал и поменьше. Будем надеяться, что кузнец знает что-то про мечи, а не только про хозяйственный инструмент.
Был уже поздний вечер. Прошёл закат, прошло обычное время, когда его дядя отправлялся в кровать, но три искателя приключений задержали их разговорами в таверне, настояв на том, чтобы оплатить их трапезу и кружку эля для его дяди взамен на рассказ о деревне и руинах выше по дороге. Гастин занимался в основном разговорами, а его дядя – в основном, едой и питьём. В конце концов дядя обмяк на своём стуле, легонько похрапывая у огня.
Гастину спать не хотелось. Его разум бурлил от историй, которые в свою очередь рассказывали незнакомцы — об украденных картах и утраченных сокровищах, о пережитом риске и полученных наградах.
— Ох, как бы я хотел отправиться на поиски приключений, — сказал он и покраснел из-за этого детского замечания. Чтобы скрыть свой стыд, он потянулся за куском хлеба у себя на тарелке, раскрошил его между пальцев и заставил исчезнуть во вспышке красных искр с несколькими звенящими нотами музыки.
Таппер встрепенул.
— Ну-ну, — сказал дварф. — Неплохой трюк. Большая часть мальчишек съедает хлеб, чтобы заставить его исчезнуть.
Гастин пожал плечами.
— Я просто развлекаю так детвору, — сказал он со всей гордостью мальчика десятилетнего возраста. Сколько себя помнил, он умел заставить небольшие предметы исчезнуть или поменять место. Такие фокусы заставляли вдову смеяться, когда она приходила, чтобы прибрать ферму, и она научила его, как сгибать слова и пальцы, чтобы добавить искры или пляшущие огни для эффекта.
— Хмм, — сказал Неральтан, наградив его пристальным взглядом. — А какие-нибудь другие трюки знаешь?
— Немного, — признался Гастин. — Могу заставить свой голос звучать из другого места.
Это предложение заставило воина Вервина вздрогнуть в его уголке, поскольку голос Гастина раздался у него из-за головы. Как и дядя Гастина, крупный воин задремал на стуле.
Модник и дварф рассмеялись.
— Здорово! Покажи ещё что-нибудь.
— У вас есть платок и монетка? — спросил Гастин. Для него это был относительно новый трюк, которому он научился, чтобы произвести впечатление на вдову.
Неральтан достал платок с кружевными краями из тайного кармана. Вервин протянул потёртую медную монету.
Несколькими взмахами руки Гастин протащил монету через ткань. Затем он поднял платок за край и встряхнул его – тот оказался пустым.
— Хмпф, — буркнул воин. — Ну и где мои деньги?
— Так ведь в вашем кармане, сэр, где они и были, — сказал Гастин.
Здоровяк сунул руку под жилет и снова достал медную монету.
— Быстрые пальцы? — спросил модник у товарищей.
— Парень ко мне даже не приближался, — заметил воин.
Троица пристально уставилась на Гастина.
— Так как ты это сделал? — спросил Таппер.
Гастин пожал плечами.
— Я всегда умел делать разные фокусы, — признался он.
— Парень вроде тебя, храбрый парень, — начал Неральтан, — может очень сильно нам помочь.
Гастин подался вперёд на стуле, желая услышать, что скажет модник дальше.
— Оставьте его в покое, — сухой голос дяди, грубый и громкий, напугал их всех. Дядя проснулся и был недоволен. – Больше никаких историй. Больше никаких трюков.
Он тяжело опустил руку на плечо Гастина. Одним рывком он стащил мальчишку со стула.
— Мы идём домой. Держитесь от нас подальше. Держитесь подальше от мальчика.
— Дядя!
— Сэр, — начал Неральтан, последовав за ними в сумерки за дверью таверны. — Уже стемнело. Позвольте нам заплатить за ваш ночлег. Мы не желали ничего дурного и, возможно, сумеем прийти к какому-то выгодному…
— Нет! — крикнул дядя Гастина, устремившись вниз по дороге и потащив за собой раскрасневшегося мальчика. — Никаких историй. Никаких фокусов. Больше ничего!