— С достаточной силой, чтобы превратить в пыль Мэншуна — и вас — и, вероятно, любую крепость, в которой вы будете находиться — в пыль.
— Д-да. Сейчас камень пробудился.
— Значит, вы оба знали, что он отправляет вас на смерть. Вы отказались, и он вас избил, и вы выхватили у него из-за пояса кинжал и ударили его… и он погиб. И вы выбросили его в нужник.
— Да.
У Яварлы закончились слёзы. Она смотрела на него практически с дерзостью. — И я ни о чём не жалею. Я очень давно его ненавидела.
Эльминстер кивнул.
— На то были причины, не сомневаюсь. Пойдёмте; у нас обоих заканчивается время.
Он указал на гардеробную, через которую прошёл.
— Выберите два своих любимых наряда — имейте в виду, полных, с головы до пят; украшения и нижнее бельё, основную одежду, плащи и накидки, которые вы носите, выходя в метель — и свой самый нелюбимый; всего три разных облачения. Принесите их все и бросьте на постель. Поспешите и постарайтесь не шуметь, а если кто-то увидит вас через дыру, которую я оставил на месте вашей двери в гардеробную — немедленно бегите сюда. Не выходите из комнаты, или вас наверняка убьют. Убьют жестоко — не я, а зентарим, который вторгся в эти залы.
Яварла мгновение смотрела на него, затем бросилась в гардеробную. Эльминстер подошёл прямо к камню и отправил его в какое-то далёкое и более безопасное место. Затем он подобрал кинжал, вытер его о белый меховой ковёр, который и так был испачкан большей частью пролившейся крови Амбрама Сарбахо, затем оставил кинжал себе и отправил ковёр в то же путешествие, которое недавно совершил лорд Вирмовой Гавани.
К тому времени Яварла уже закончила и нетерпеливо стояла у кровати.
— Найдите свои самые дорогие драгоценные камни и все монеты, какие сможете, в этой комнате, —сказал ей Эльминстер.
Она подняла небольшой сундучок, который держала в руках.
— Мне… мне не позволялось иметь собственные деньги, а его монеты были заперты не здесь, а в хранилищах внизу.
Эл кивнул и дал ей знать бросить сундучок на кровать ко всему остальному. Она подчинилась, и он обернул толстое одеяло, с его сверкающей поверхностью из мерцающей ткани вокруг толстых шерстяных полотенец, обёрнутых вокруг собранных ею пожитков. Узел был почти с неё саму величиной.
— Не сопротивляйтесь, — сказал он, устроив узел на ноге и обхватив другой её за талию. — Оставайтесь неподвижной.
Она подчинилась, и это дало его рукам достаточную свободу, чтобы прочесть заклинание телепортации и унести их обоих в переулок, который начал становиться чересчур знакомым.
Эл осмотрел обе стороны погружённого во мрак переулка. Никого не увидев, он быстро развязал узел на грязных камнях под ногами в таком месте, где на него падали прямые лучи лунного света.
— Встаньте сюда, разденьтесь и облачитесь в свою лучшую одежду, — приказал он, торопливо стягивая одежду с себя.
Дрожащая Яварла посмотрела на него широкими от нарастающего страха глазами.
— Что… кто ты такой? — прошептала она.
— Друг, — ответил Эльминстер. Его лицо и тело начало плавиться и меняться под её взглядом. Разошедшаяся по швам одежда Снила упала на мостовую или повисла лохмотьями.
Яварла сдержала крик. В следующее мгновение она смотрела на женщину того же размера и сложения, что и она сама, вполне обыкновенную женщину, которой она никогда не видела прежде.
— Это… это та… я вижу ту, которой ты являешься на самом деле? — выпалила она.
— Нет, — сухо отозвалась незнакомая женщина. — Мы все носим необходимые маски.
В этот момент Яварла почувствовала, что её собственная плоть начинает зудеть и меняться…
Она закричала и попыталась убежать, но ловкие руки обхватили её, поставили обратно под лунный свет и бросили на землю.
Она тяжело упала на колени, охнула от новой боли, потом задрожала. Снаружи ночью было холодно…
— Поторопись, — сказал ей на ухо её спаситель—или захватчик? — Я помогу; что тебе нужно в первую очередь? Бельё? Детма?
Чувствуя себя ошарашенной, Яварла сдалась, одевшись намного торопливее, чем когда-либо за прошлые годы. Она едва заметила, что всякий раз, когда она выбирает предмет одежды, женщина — или это был мужчина, в обличье которого он впервые предстал перед ней? — натягивает один из двух похожих предметов одежды, которые она не выбрала. Всё это происходило в суматошной спешке, и она едва успела спокойно вздохнуть, прежде чем оказалась полностью одетой, в плаще, и рука её странного сопровождающего, который нёс значительно уменьшившийся свиток, твёрдо направляла её по переулку.
Они вышли на улицу и повернули направо. Несмотря на царившую вокруг глубокую ночь, вокруг целеустремлённо шагали куда-то другие прохожие, молчаливые и скрытные, положив руки на рукояти оружие или встречаясь бок о бок спиной к стене здания, откуда они могли осматривать все подходы, приглушённо обсуждая дела, которые проворачивали. Несколько женщин в плащах и капюшонах молча распахивали свои плащи, демонстрируя голую ногу или бедро при их приближении, но никак не реагировали, когда они спешили пройти мимо.
Знатная дама дрожала, возможно задумавшись, не светит ли и ей в будущем участь отчаявшейся уличной девки. Эльминстер не оставил ей времени на размышления; фонари постоялого двора, который он искал, светили всего в одном квартале.
Он прижал её к себе на мгновение, чтобы прошептать на ухо:
— Сейчас ты не леди Сарбахо. На самом деле, Яварла, ты вообще забыла, как разговаривать.
Она не ответила, но робко пошла за ним и стояла в капюшоне, молча, пока некрасивая женщина, в которую превратился её спутник, торопливо снял комнату для них двоих, проворчав, что они были вынуждены сбежать из места, в котором остановились, после «вторжения мужчин, сражающихся друг с другом, да ещё и с волшебниками и заклинаниями!»
Они оказались за запертой дверью и внутри защитного заклинания, подобного которому по силе Яварла никогда не встречала, прежде чем она увидела зеркало — и у женщины перехватило дыхание, и к горлу снова подступили слёзы. Лицо, смотревшее на неё из зеркала красными глазами, было чужим.
— Ты украл у меня даже моё «я», — всхлипнула она.
— Только на время, — буркнула женщина позади неё, взяв её под руки, как будто чтобы удержать от падения. — Поспи, Яварла.
И Яварла упала в огромную тёмную шахту, в бесконечную бурлящую бездну кричащих от ненависти, затем стонущих от боли и ужаса Амбрамов, падение, из которого было не сбежать… никогда…
Когда Яварла очнулась, сочившийся через грязное окно свет сказал ей, что сейчас почти полдень, и она лежит в кровати на постоялом дворе, отвечая на вопросы. Шепча длинные, подробные, сложные ответы о каждом Тёмном пути, известном ей, об их владельцах, имена благородных домов, которые удерживали эти врата, а также название и местонахождение палат в стенах особняков, которые вмешали мерцающие порталы. Не то, чтобы она много знала, но услышала, как жадно рассказывает любой намёк, сплетню и кусочек услышанной мимоходом возможной правды, который только помнила, и намного больше, чем ей казалось, что она помнит.
— Ты… ты используешь меня, — охнула она, полностью придя в себя и глядя в глаза… очередного незнакомца.
Бородатого мужчины, чьи глаза иногда были голубыми, как небо ясным днём, а в другое время—серебристо-серыми, как лезвие обнажённого меча в тумане, и чаще всего — были где-то посередине.
— Да, так и есть, — мрачно отозвался он, — поскольку это необходимо. Взамен я предлагаю тебе новую жизнь вдали от холодной Зентильской Твердыни с её жестокими лордами и ещё более жестокими волшебниками. Там. Где тебе никогда не придётся опасаться смерти за убийство мужа или чувствовать боль от предательства Мэншуна — прежде чем это предательство тебя убьёт.