По идее врач и должен помочь мне произвести сортировку… Но кто в здравом уме разрешит незнакомцу копаться в своём грязном белье?..
Знаю, что не усну, но все равно упрямо закрываю глаза и стараюсь ни о чём не думать. Только так ещё хуже – со временем перестаёшь отличать белое от цветного, а чёрное оказывается твоим любимым цветом, потому что именно он теперь преобладает в твоей голове…
День 122-й. Врач
Сижу на тахте и усиленно грызу ногти. Близится время прихода врача, и чем ближе сдвигается стрелка часов к трём, тем хуже я себя ощущаю.
Саша ради такого случая даже выходной взял…
Наконец, спустя пять изгрызенных до мяса ногтей, раздаётся звонок в дверь. Мне слышно, как Саша спешит к двери, будто боится, что, если замешкает, за ней никого не окажется. До меня доносятся приглушенные голоса. Усилием воли заставляю себя сложить руки на коленях и покорно ждать.
– Милая, познакомься, это Надежда Николаевна… – Саша пропускает моего доктора в детскую, – а это моя жена, Катя… – я едва заметно киваю в ответ на короткое приветствие, – вам что-нибудь нужно? – он вопросительно глядит на докторшу, и я тоже с интересом разглядываю её.
Сказать, что я представляла специалиста по душам совершенно иначе, это значит ничего не сказать.
Молодая.
Это первое, что приходит в голову.
Слишком молодая. Я воображала себе седовласую старушку с сочувствующим и мудрым взглядом. Но передо мной стоит девушка, которая, кажется, даже младше меня.
Её рыжие волосы элегантно рассыпаны по плечам, коротенькая юбка едва прикрывает стройные ноги, а яркий в цветочек платок на шее так и хочется сорвать, чтобы не мозолил глаза.
Надежда Николаевна таращится на меня с нескрываемым любопытством. Ещё бы, ведь я представляю собой весьма жалкое зрелище: худая как щепка, с посеревшим лицом и километровыми кругами под глазами.
– Нет, спасибо! – слегка поколебавшись, отказывается та, выдвигая из-за письменного стола кресло.
– Тогда я вас оставлю… – Саша поспешно нас покидает. Будь на то моя воля, я бы последовала его примеру.
Молчание разливается по комнате и пузырится, как шампанское в бокале, и в конечном счёте выдыхается с первой произнесённой фразой докторши:
– Как вы уже знаете, меня зовут Надежда Николаевна, я врач и постараюсь вам помочь.
Помочь? Она что, серьёзно?!
– Начнём с самого простого. Как вы себя чувствуете?
Вопрос звучит, подобно выстрелу – патрон выпущен прямо в цель.
– Скажите, Надежда Николаевна, вы когда-нибудь теряли ребёнка?! – спрашиваю натужно, сцепляя ладони в замок.
– Нет… у меня вообще нет детей. Но это не имеет значения. В универе я проходила, как бороться с депрессией. А диплом писала про пять стадий принятия неизбежного…
Я смотрю на неё, не веря своим ушам. Уму не постижимо. Как такое возможно? Какая-то девочка, получив бумажку, на полном серьёзе верит, что сможет мне помочь? Жалею, что вообще согласилась на Сашину авантюру.
По всей видимости, в нашем городке души врачует кто попало. Мне хочется её ударить, хочется вдолбить в её непутёвую голову, что меня просто нет, я потерялась, заблудилась среди боли и отчаянья, но понимаю – толку не будет, поэтому произношу всего одно слово:
– Уходите.
– Но мы ещё даже не начали… – протестует та озадачено.
– Зато мы уже закончили. Убирайтесь…
И ей больше ничего не остаётся, кроме как уйти.
Спустя несколько минут Саша вырастает на пороге.
– Зачем ты так с ней?
– Она бесполезна! И где ты только её откопал?
– Знакомые посоветовали, дали прекрасные рекомендации…
– Она спросила меня, как я себя чувствую… Как можно быть настолько глупой?!
– Давай, я поищу другого специалиста?
– Да нет в нашем городе нормальных специалистов!
– Тогда поехали в областную?
Я представила поездку в областной центр. Несколько часов на машине, потом больница с её равнодушными стенами и до хруста начищенными полами. И целая орда народу.
Уж я-то знаю, потому что когда-то сама работала там санитаркой. Тихо только в реанимации… там даже персонал почему-то ведёт себя тише, будто боится потревожить пациентов, которые застряли между жизнью и смертью.
А вот онкологическое отделение пропитано обречённостью, даже стены словно на тон темнее… Помню, как врач, разводя руками, сетовал на то, что он, к сожалению, не Господь Бог и не может помочь моей матери.
А я глядела поверх его головы на эти грязно-белые стены. Да, врач не был всемогущим. А вот Бог мог бы помочь, но не посчитал нужным.