В общем, первое мое впечатление ожиданиям не отвечает.
Я следую за Стейси через прихожую на неожиданно скромную кухню в задней части дома, широкие стеклянные двери откуда ведут в небольшой, но очень красивый садик.
Указав на стул за дубовым столом под старину девушка осведомляется:
— Хотите что-нибудь выпить?
— Просто воду, пожалуйста.
— С газом или без?
— Без разницы.
Она улыбается и направляется к холодильнику. Хотя пока Стейси произнесла едва ли с десяток слов, но тон ее голоса заметно отличается от услышанного мною ранее в передаче. Тот хотя и выдавал происхождение из состоятельного сословия, но отличался плаксивостью и некоторой глуповатостью.
— Вы издалека? — интересуется Стейси, изучая содержимое холодильника.
— Из Белгрейвии.
Девушка возвращается с двумя бутылками газировки и усаживается напротив меня.
— Значит, вытянули короткую соломинку? — с хитрецой спрашивает она.
— Простите?
— Брать интервью у пустоголовой звезды реалити-шоу.
— Хм, судить — это не мое.
Мои залитые краской щеки подразумевают несколько иной ответ.
— Да не переживайте, я уже привыкла. Полагаю, вы гуглили мое имя, чтоб узнать обо мне побольше?
— Разумеется.
— И, готова поспорить, ничего не нашли про мой диплом с отличием по истории?
Либо я чрезвычайно недооценила Стейси, либо она брешет как дышит.
— Э-э… Нет, не нашла.
— Это на совести моего предыдущего агента. Вы знаете, что Гугл можно попросить не отражать личную информацию в результатах поиска?
— Ах да, припоминаю. Несколько лет назад один испанец затеял судебное разбирательство на этот счет.
— Постановление о «праве на забвение», — как бы ненароком уточняет Стейси. — Основывалось на Директиве ЕС о защите данных 1995 года.
К стыду моему, девушка еще и в современной юриспруденции разбирается получше моего.
— В общем, — продолжает она, — мой предыдущий агент решил избавиться от всей информации в сети, которая противоречила бы моему нынешнему амплуа. Собственно, поэтому он и стал «предыдущим».
— Вашему нынешнему амплуа?
— Вы вправду считаете, что пустышка в шоу — это я и есть?
Она просто улыбается, хотя, как мне представляется, имеет полное право на ехидную ухмылку.
— Должна признать, на экране вы были весьма убедительны. Теперь я понимаю, почему вы хотите стать актрисой.
— Еще одно заблуждение. Сниматься мне не впервой, точнее было бы сказать, что я хочу возобновить актерскую карьеру.
Тут до меня доходит, что я уже получила гораздо больше материала, чем ожидала, но ничего не успела записать.
— Вы не против записи нашего разговора? Складывается ощущение, что он окажется более обстоятельным, чем я ожидала.
Не дожидаясь разрешения, кладу телефон на середину стола и включаю запись.
— Я могу говорить о чем угодно, но не забывайте список запретных тем, что вам прислала Трина. Определенные вещи обнародовать мне не хочется.
— Да-да, конечно же.
М-да, все-таки следовало посмотреть сообщение.
Но теперь уже поздно.
— Итак, Стейси, расскажите подробнее о начале вашей карьеры.
— Играла я с самого детства, но в одиннадцать лет из-за проблем со здоровьем мне пришлось оставить актерскую карьеру. Когда же я, слава богу, полностью поправилась, то решила полностью сосредоточиться на учебе. А уже по окончании университета мне предложили поучаствовать в программе «В эфире Челси». Я согласилась, хотя в тогдашнем моем состоянии серьезных решений принимать не следовало… Скажем так, я пребывала в некотором разладе с собой.
— Вы жалеете о своем участии в этом реалити-шоу?
— Жизнь слишком коротка для сожалений, но решение и вправду было не самым разумным, с точки зрения карьеры.
— А где вы снимались в детстве?
— Да где только не снималась! И в рекламе, и в сериалах. Играла в театре. Ах да, еще мое имя значится в титрах двух полнометражных фильмов.
— Неудивительно, что вы уволили своего агента. Только подумать, заблокировать в Гугле все упоминания ваших работ!
— Ах, вовсе нет, — небрежно бросает Стейси. — Все это можно найти, если искать по моему настоящему имени.
— Настоящему имени?
— Стейси Стэнуэлл — псевдоним для шоу «В эфире Челси». Мое настоящее имя — Стейси Нитеркотт.
Фамилия редкая, и прежде мне доводилось слышать ее только раз.
— Есть же такой театральный режиссер, Лэнс Нитеркотт?
— Это мой отец.
И хотя имя Лэнса Нитеркотта отнюдь не у каждого на слуху, в первую очередь из-за его едва ли не отшельнического образа жизни, в театральном мире вес оно все же имеет. Похоже, я в кои-то веки не понапрасну трачу время.