— Я — журналистка.
— Какой сюрприз! — фыркает женщина. — И кто слил вам информацию?
— Никто! Я была на похоронах друга в Элфорде и просто проезжала мимо. Увидела полицейские машины и решила выяснить, что происходит.
— Ничего здесь не происходит.
— Ничего? Я бы не назвала «ничем» труп женщины с ножом в груди!
— Несчастный случай, — пожимает детектив плечами. — Для прессы ничего интересного, так что валите отсюда подобру-поздорову, пока я вас не задержала.
— И за что же вы меня задержите?
— Для начала, за причинение противозаконного ущерба.
Она поворачивается к молодому полицейскому:
— Проверь документы мисс Хоган и выпроводи ее отсюда.
— Слушаюсь, сержант!
Я цепляюсь за последнюю возможность разнюхать побольше:
— А Уильям Хаксли, как он замешан в несчастном случае?
— Это вы спросите у него.
Детектив уходит, предоставив разбираться со мной своим подчиненным.
Я удостоверяю свою личность, и двое полицейских сопровождают меня до моей машины. Затем хмуро советуют не выводить сержанта Баннер из себя и дожидаются, пока я отъеду. Удалившись на несколько сотен метров, бросаю взгляд в зеркало заднего вида. Блюстители закона уже исчезли за конюшней.
Я снова съезжаю на обочину и останавливаюсь.
Вытаскиваю из бардачка блокнот и по свежим следам записываю все существенное, что вынесла из краткого визита в «Кентонский конный двор». Надо признать, получается негусто, и практически все вопросы остаются безответными. Что здесь делает Уильям Хаксли? В особенности с учетом утренней сенсации. И кто эта несчастная, чей труп лежит на полу конюшни? А эти двое с Хаксли — больной старик и гигант в джинсе? И какое отношение ко всему этому имеет женщина с синдромом Дауна?
Уже смеркается, а я продолжаю сидеть и таращиться в блокнот, пытаясь сложить из разрозненных кусочков головоломки общую картину.
И с досадой стучу по рулю.
Если я все-таки представлю публикацию к вечернему сроку сдачи материала, предположений и догадок в ней будет чересчур много. Статья-то получится, да вот только совсем не та, что мне так хочется написать. И какие-то лавры я, несомненно, получу, но, если предам историю огласке сегодня, завтра сюда сбегутся все журналисты страны, и тогда я лишусь шансов выстроить полную картину драмы.
Мне нужно еще какое-то время, и личность мертвой женщины поможет соединить точки рисунка-загадки. Что ж, в очередной раз испытаю свою удачу.
Старательно разворачиваюсь в шесть приемов на узкой дороге и направлюсь обратно к конному двору. По достижении автостоянки замедляюсь и принимаюсь снимать видео на телефон. Кроме полицейских машин, припарковано еще два автомобиля: полноприводный «ауди» и «форд-фиеста», видавший лучшие дни.
Даю увеличение камеры на их номера, после чего снова ускоряюсь и задаю в навигаторе новый маршрут домой.
Вот теперь у меня есть с чем работать. Отведу себе на дальнейшие поиски еще двадцать четыре часа, и уж тогда-то в статье будет что почитать — готова поставить на это собственную карьеру!
3
Путешествие обратно в Килберн обернулось сущим кошмаром — ливень да километровые пробки.
Тем не менее два часа дороги я потратила с толком и составила некоторое подобие плана.
Едва лишь переступив порог своей квартиры, я тут же начала претворять его в жизнь — а именно, отправила электронное письмо Стюарту Бонду, детективу лондонской полиции.
Со Стюартом я познакомилась на вечеринке два года назад — влечение оказалось взрывным и обоюдным. Переспали мы уже после второго свидания. Секс оказался выше среднего, и на протяжении нескольких месяцев я пребывала в уверенности, что встретила мужчину, с которым, возможно, готова провести остаток своих дней.
Но оказалось, что Стюарт женат и у него трое детей. Вот же сволочь!
Придя к заключению, что все мужики — козлы, я разорвала с ним отношения. Не стану скрывать, еще и угрожала рассказать его жене о нашем романе. Тем не менее удовлетворение это принесло бы мне лишь краткое, да к тому же ложное, и у меня появилась идея получше — сделать Стюарта своей шестеркой. С тех пор всякий раз, когда мне требуется информация, доступом к которой располагает лишь полиция, я посылаю ему на имейл запрос с прикрепленным одним и тем же нашим селфи — сделанным нагишом в постели. Лишнее напоминание ублюдку, что не всякую можно безнаказанно поиметь.
Сейчас семь утра, и Стюарт, скорее всего, прочитает мое послание только через час-другой. Вчера вечером мне удалось выяснить, что Уильям Хаксли машину не водит, потому круг владельцев тех двух машин на стоянке возле конюшни ограничивается больным стариком, джинсовым великаном, трупом и женщиной с синдромом Дауна.