На этом моменте, мой взгляд зацепился за покосившуюся полевую палатку, которую пытались поставить сейчас три мальчишки из числа выживших в том городе. Хотел уже было создать ещё одну копию себя самого и отправить её помочь им с колышками, как заметил что от ближайшей палатки солдат к ним направились на помощь. Занятно, а я ведь поначалу отказывал Самдану, когда тот предложил мне чтобы беженцы прибились к лагерю. Я думал, что мои люди плохо воспримут подобное пополнение и это неизбежно вызовет конфликты, что крайне нежелательно для меня в условиях марша. Оказалось, люди умеют удивлять. Вместе с Парисом, Самдан смог уговорить меня дать людям шанс и те смогли меня удивить. Беженцы не чурались работы и не садились на шею солдатам, а те в свою очередь никого не задирали и не портили женщин. Выживших пусть и было-то всего две сотни, но этого вполне хватило, чтобы солдаты смогли сложить с себя часть обязанностей по содержанию того же обоза. В конечном итоге, это сыграло всем только на пользу, а я не чувствовал за собой вины, что сровнял с песком их город, оставив одних в пустыне.
Кстати, именно люди и полученные знания помогли мне добиться от Пассона встречи и содействия. Правда помимо этого сыграл ещё откровенный блеф, но это уже не столь важно.
Вернувшись тогда из города, я устроил театр одного актёра. Поскольку из всех присутствующих в армии людей и нелюдей лично меня знали достаточно малое количество личностей, то даже с моим уровнем театральности получилось убедительно. Если опустить детали, я изображал ярость или вернее сказать распылял её в себе прилюдно. Мне нужно было, чтобы все вокруг мне поверили, так чтобы их уверенность передалась и мне самому. В этом деле, нельзя было фальшивить и в конечном итоге, я незаметно сам для себя добился именно того настроения, которое было мне так необходимо.
Когда Пассон явился, призванный мной через междумирье посредством транспортировки стражем грани, за моей спиной стояли более тысячи людей, уверенных что Великого Ёкай ждёт смерть. Масло в огонь подливали слухи о том что я только что уже одержал верх над Великим Ёкай Парпатером. Люди и суккубы шептались, передавая вести дальше по толпе, тем самым будоража всех всё больше и больше. И мои старания не прошли зря. Пассон, будучи пожирателем, особо чувствительно ощущал энергию и эманации людей и нелюдей.
— Значит, Парпатер отступил сражаясь с тобой? — задал он тогда вопрос, стоя передо мной в напряжённой позе, готовый мгновенно вступить в бой если того потребует ситуация.
— Отступил, — холодно произнёс я. — Правда он оставил за собой портал, ведущий прямиком в Бездну.
— Знаю, — кивнул Пассон. — Его уже пробуют на зуб все кому не лень.
— Этого бы не случилось, выполняй вы с Гемитой свои обязательства, — процедил я сквозь зубы. — Как вы тогда сказали, не дадите своим собратьям влезть в мои разборки с Розалией? Спешу огорчить, вы не смогли сдержать своё слово.
Диалог тогда продлился не долго. Я почти сразу потребовал от Пассона компенсацию в виде пяти десятков разнообразных слёз мертвеца, заполненных стихиями, на что великий пожиратель хотел было расхохотаться, но моя следующая угроза заткнула ему рот прежде чем он успел это сделать. Я произнёс то, чего никогда бы не сделал, но благодаря ауре уверенности исходящей от людей позади меня, Пассон купился. Я сказал, что в мгновение ока вытяну из всех преданных мне людей первородную энергию и использую три ключа от сердца мира, чтобы размазать трусливого «союзника» по песку аки кусок дерьма. Блеф был столь открытый и наглый, что он сработал. Пассон не знал о том сколько у меня ключей, но был осведомлён о том что они из себя представляют. К тому же, он точно знал что я одержал верх над нашим общим врагом, а значит, меня стоит опасаться.
— Два десятка слёз, всё что я могу тебе предложить, — пробуя воздух языком на вкус, Ёкай говорил излишне медленно.
— Пять, — повторил я своё требование.
— У меня нет пяти десятков, есть только два, — ответил он. — Стихия есть, но нет слёз, это достаточно редкий ресурс.