— Скоро привезут новую партию, — тихо произнёс Парис, пока мы проезжали по лагерю верхом на лошадях. — Нужно с ними что-то придумать. Если народ песков почти полностью влился в войско в качестве слуг и фуражиров, то эти нас только замедляют.
— К вечеру вернётся самый дальний отряд разведки, направленный к столице провинции, — произнёс я бросая взгляд на сидящих вдоль дороги беженцев. — Если город принадлежит отцу Вэйсен, можно будет что-то придумать и отправить людей туда.
— Ты ведь сам понимаешь что это глупо, — ответил Парис.
— Глупо, — кивнул я ему. — Просто пока что ничего другого в голову не приходит.
— Я уже озвучивал своё предложение, чем оно плохо? — задал вопрос Парис.
— Ты предлагаешь захватить столицу провинции, — бросил я взгляд на своего собеседника. — И тем не менее, ты не можешь ответить мне на пару простых вопросов. Есть ли в Экпране люди Верона и откроют ли они нам врата? Сколько противников внутри? И в конце концов, что нам делать с Ангиром, отцом Вэйсен? Напомню тебе, он обладает девятой ступенью, имеет возможность обратиться в тотем и к тому же, отличный артефактор. Невозможно подсчитать, сколько людей погибнет. Даже если врата будут призывно открыты, то не случится ли так, что первый же кто туда войдёт, вызовет тем самым подготовленный взрыв под ногами нашего войска?
Мои слова возымели правильный эффект, Парис замолчал и принялся обдумывать услышанное. Да, то что я упомянул можно обсудить, как-то предотвратить и подготовить соответствующие меры противоборства. И предложение отпустить людей в город врага, а Ангир именно враг, было глупым. Даже просто пройти мимо столицы провинции, города Экпрана будет неправильно. И все же, даже сам себе я не могу признаться, что побаиваюсь момента, когда нужно будет принять решение насчёт этой проблемы. Что бы я не предпринял, люди умрут. В моих силах повлиять только на количество этих жертв, что очень сильно меня гнетёт.
Проезжая вдоль нестройных рядов палаток, натянутых кое-как гамаков и местами даже землянок, я упустил тот момент, когда мы проехали места размещения беженцев песка и начали двигаться вдоль имперцев.
— Эй, ты, да ты! На коне! — отвлёк меня от размышлений довольно противный тонкий мужской голос.
Повернув голову, я встретился взглядом с довольно объемным человеком. По его внешнему виду, я бы сказал что он купец, очень зажиточный купец. Одежда на нём даже несмотря на грязь выглядела дорого. Я бы себе взял хотя бы один комплект из такой ткани. Хотя стоит упомянуть, что мужику одежда особого достоинства не прибавляла. Из-за лишнего веса и мелких глазок, он выглядел как хряк влезший во фрак. Чистого вида умора, а в купе с его голоском, так и вовсе идеальная цель для насмешек. Сам правда он так не считал. Для него цель для насмешек я, ведь я в отличии от него, одет в простые, пусть и иноземные одежды, потому как только они зачарованы под трансформацию моего тела. Другие просто порвутся, вот и хожу хуже чем любой из моих солдат. Да и гвардия сегодня на отдыхе, я самолично всех прогнал чтобы выехать на прогулку с командующим один на один. Стой рядом со мной гвардейцы в числе десятка человек, этот пухляш наверняка и головы бы не поднял, а тут осмелел.
— Ну и чего пялишься? — пискнул торгаш. — Хорошей ткани не видал поди никогда?
— Ага, костюмчик у тебя что надо, — охотно ответил я ему, параллельно дав Парису понять что его помощь мне не нужна.
— На твоё жалование такой не купишь, — сморщил купец недовольное лицо.
— А мне и не надо, — хмыкнул я. — Ты если что спросить хотел, так спрашивай, а то уеду. Не до тебя сейчас.
— Жрать когда дадут? — из-за купца вышел довольно крепкий мужик пятой ступени, а за ним поднялось ещё человек пять ступенью ниже.
Бросив взгляд по сторонам, я заметил что люди большей частью начали отходить от нас, тогда как мужики покрепче наоборот стали немного пододвигаться. Поскольку лагерь охраняется по периметру, то постоянные патрули есть только на его границе, а здесь, патруль ходит раз в пять минут. Больно лагерь разросся. И сейчас мы остановились здесь тогда, когда патруль уже ушёл и вернётся не раньше чем через пять минут. За это время многое может успеть произойти.