Выбрать главу

По лицам мужчин в толпе я отлично смог понять, что слова парнишки правдивы. Правда также помимо этого, я смог и мысленно разделить всех на тех кто знал об этом, и тех кто сам сейчас прикончил бы ублюдка, удерживающего мелкую девчонку до сих пор в руках.

— Девочку отпусти, — произнёс я тихо, но так что у всех присутствующих мурашки по коже пошли. — Отпустишь, и тебя просто высекут. Останешься жив и при всех конечностях.

— А я пожалуй откажусь, — блеснул метал короткого ножа у горла девчонки. — Дайте мне пройти и я оставлю ее в лесу неподалёку. Живой.

В глазах урода не было страха. Это бешеный пёс, а такие подобное чувство редко испытывают. Но это ничего, я заставлю его испытать это несравненное чувство. Пусть на короткое мгновение, но он поймёт каково это, ощутить страх.

Ситуация накалялась. Изначально, люди вокруг были все друг за друга, ведь они в одном положении, но вот теперь, добрая часть клановцев уже и не против чтобы мои солдаты кого-то убили. И только сами вояки стоят смирно и даже не думают действовать без приказа. Если бы меня и Париса тут не было, события уже бы понеслись вскачь, но сейчас отдавать приказы должен я.

— Отпустить тебя говоришь? — медленно произнёс я. — Что ж, иди. Уступите ему дорогу.

Недоумение, непонимание и гнев. Люди были возмущены, но ничего не могли поделать с моим приказом. Они могли лишь роптать, чем они и занялись. Под всеобщий гомон и ругань, мужчина с ножом пошёл вперёд, удерживая девочку на весу, словно та совсем ничего не весила. Шаг, ещё шаг, вот он проходит полтора метра и его руки разжимаются. Девочка падает на землю, а чуть в стороне приземляется нож. Ублюдок покачивается и не понимает что происходит. Ещё секунду назад его тело было полно сил и бодрости, а сейчас он словно дряхлый старик, еле стоит и почти не дышит.

— За свои поступки, ты лишаешься посмертия, мразь, — аккуратно поймал я чуть не упавшего старика, из тела которого я высасывал всю первородную энергию, а вместе с ней и душу. — Ты больше никогда не будешь жить. Никогда не возродишься ни зверем, ни растением, ни человеком, ни кем бы то ни было другим. Прощай.

В следующее мгновение педофил и насильник рассыпался кучкой пыли. От него ничего не осталось.

— Проверить каждого беженца, каждую палатку, каждый костёр, — в полной тишине рявкнул я, отчего люди дёрнулись в разные стороны от меня словно от дикого пламени. — Еда выдаётся строго на человека в определённом размере. Если подтверждается факт того что кто-то жрет больше других и забирает еду силой, плети. За особые заслуги отрубать конечности. За растление женщин и детей смерть!

Чутко уловив момент когда я закончил говорить и направился к своей лошади, солдаты принялись наводить порядок среди присутствующих. За своей спиной я слышал десятки голосов и все как один они походили друг на друга. Мне было плевать кто и что говорит, внутри меня бушевал океан самых разнообразных эмоций. И только когда я уже дошёл до своего коня, я ненадолго остановился.

— Такая расправа, это неправильно, — расслышал я за спиной голос того самого торгаша. — Чика был дурной, спору нет, но чтобы так сразу в пыль и без шанса на новую жизнь…. он чудовище.

— Заткнись идиот, — раздался звук хорошей зуботычины. — Это из-за тебя он оказался здесь. Ты разве не слышал что говорят про нового императора? Он дракон! И силу у него столько, что наш император ему на один удар мизинцем! Так что заткнись и молчи жирдяй. Так и знал что с тобой не надо связываться.

— Словно ты сам не хотел прижать какого-нибудь наемника и пошуршать в его карманах, — гнусаво произнёс торгаш, лицо которого заливала кровь. — Я откуда знал что этот хмырь император. Выглядит как простой пацан, чуть старше моей младшей жены.

* * *

Вечером того же дня я сидел в своём шатре и перебирал отчёт двух патрульных звеньев, что проводили проверку беженцев. Шестнадцать драк, двадцать четыре случая вымогательства, бесчисленное количество наглого воровства, выраженного в отборе предоставленной беженцам еды. Это была клоака, которую никто даже и не пытался разбавить. За все время, этот парнишка, решивший защитить сестру, был единственным кто решился на донос. Все остальные простые люди, без каких-либо претензий смотрели на то что их обворовывают аристократы и торгаши. Классовое неравенство вбито в их головы и ничего с этим не поделать.

— Долго пришлось возиться? — отложил я в сторону бумаги, вызывающие у меня тихое бешенство.

— Нет, после того как ты продемонстрировал свои способности, никто даже не подумал врать, выложили все и порой даже без наводящих вопросов, — хмыкнул Парис. — Кстати, хотел спросить, зачем ты его так? Он ведь её не насиловал. Одно дело когда так, но ведь этого не произошло. Можно было даже просто казнить, но не уничтожать все включая душу.