— Это одиночная камера, — зло зыркнул он на стальную дверь, что по массивности ничем не уступает сейфовым дверям. — Градоначальник Ангир содержал здесь одну бешеную тигрицу, а когда приказа её перевести во дворец, она умудрилась освободить одну из лап и прикончила трёх стражников. На двух из них мне плевать, умерли они и ладно, но третий был мой младший брат. И я ничего не могу сделать для него, чтобы его дух был отмщён.
— И ты от горя напился в компании своих товарищей и решил обоссать дверь одиночки, — удручённо покачал я головой. — Вот ведь ты идиот.
Стражник хотел было мне что-то ответить, но я слегка ударил его по темечку и тот отключился прежде чем успел открыть рот. Встав на ноги, я подошёл к двери одиночной камеры и отодвинул задвижку, благодаря которой можно было заглянуть вовнутрь. Как и сказал мой новый знакомый, внутри действительно было пусто, разве что изредка поблескивали стальные шерстинки, оставленные Ветарсис на полу одиночки.
— Значит, решил поиграть в свою игру, — произнёс я медленно разворачиваясь в сторону лестницы. — Посмотрим кто из нас сыграет лучше. Это будет интересная партия.
Перед тем как подняться, я бросил взгляд на мужчину, оставшегося лежать на полу без сознания. Хотел было пройти мимо и оставить его лежать так одного, но всё же задержался. Всего на пару мгновений. Поставил его кость на место и дал импульс самовосстановления для организма стража. Он ничем не виноват. Обычный человек. Другие могут быть чуть лучше или чуть хуже, но все вокруг нас люди. Пусть кого-то из стражников мы убили, но этот может выжить. Он дал полезную информацию. Может быть, если бы я окатил его взглядом покровителя, моё мнение о нём существенно изменилось, но на его счастье, я экономлю первородную энергию. Пусть живёт.
— И всё же, какой же ты гадкий, — произнёс я перед тем как уйти. — Взял стену и дверь обоссал. Мерзость.
Наверх я поднялся в приподнятом настроении. Если Ангир забрал Ветарсис во дворец, значит, она ему нужна. Либо как приманка, либо как ценный заложник, а возможно и то, и другое. Не думаю что он просто решил её самолично прикончить. Радует ещё и тот факт, что во время переезда, Ветарсис умудрилась вырваться из оков и пусть немногим, но навредила Чёрным кобрам. Она жива, она всё ещё сопротивляется, а значит, есть все шансы что она поможет нам в битве.
— Господин, — отвлёк меня от размышлений обеспокоенный голос Тэра.
— Что? — поднял я на него взгляд, переступив последнюю ступеньку и оказавшись на этаже с заключёнными.
— Есть проблема, — произнёс лейтенант кивая в сторону камер. — Эти пленники, все поголовно бесполезны.
— Что ты имеешь ввиду? — задал я вопрос.
— Все двадцать клеток набиты калеками, — ответил Тэр. — В камерах нет ни одного человека, кто бы мог взять оружие в руки. Большинству отрубили кисти, кому-то сразу половину руки. Меньше тех кто без одной или двух ног.
— Вот как, — хмуро произнёс я. — Сколько всего человек в камерах?
— Чуть больше сотни, — подошёл к нам Молт. — Если быть точным, то девяносто восемь мужчин и девять женщин.
Сто семь человек. Отличное усиление для моей армии, если ненадолго забыть что у каждого из них есть свой клан и преданность к старой империи. Бесспорно, если бы я мог вылечить их всех, то эта сотня человек устроила бы в городе такой дебош, что наша процессия могла бы войти во дворец Ангира идя даже на руках. Только вот у меня нет ни времени, ни сил на то чтобы лечить этих людей.
— Отличный ход, Ангир, — мысленно отсалютовал я главе Чёрных кобр и его дальновидности.
— Что будем делать? — задал вопрос подошедший к нам Парис.
— То что и планировали. Убьём Ангира, — ответил я ему как ни в чём не бывало. — Разве то что у пленников не достаёт частей тела нас должно волновать?
Быстро двинувшись вперёд, я подошёл к тюремным камерам. Несмотря на то что двери решёток были открыты, никто из заключённых пока что не спешил выходить. И это было объяснимо. Сотня невооружённых калек, даже если все вместе навалятся на неизвестных им мастеров, проиграют. Обычно, ветераны лучше других усваивают правило, сначала смотри на ступень противника, и только затем задирай его. Среди всех нас, наименьшая ступень была у Молта, а у него ведь она равняется цифре семь. Для многих пленных вояк седьмая ступень это предел мечтаний, но ведь на этом всё не заканчивается. Сегодня мог быть первый раз в жизни, когда они видят мастера восьмой ступени, не говоря уже о трёх и в одном месте. Ещё и Парис горит огнём, пугая народ. Вот они и сидят тихо, как картофельная моль. Кто-то даже тихо скребёт по миске и рубает вчерашнюю картоху.