Мог ли он перепутать — и погубить Яо-гэ?
Мо Сюаньюй несколько раз в раздражении ткнулся лбом в стену, пока не вспомнил, что это не его лоб и надо вести себя более почтительно.
Поколебавшись совсем немного, Мо Сюаньюй решительно отошел от окна и уже хотел было накинуть на плечи домашний халат, когда передумал и подошел к стене за кроватью. Подглядывая за Яо-гэ, он обнаружил, что в его покоях есть фальшивая панель. Она аккуратно стыковалась с настоящими, и никто, даже слуги, убирающиеся в покоях Верховного Заклинателя, не могли ее обнаружить. За ней не было ничего особенно важного, она даже ничем толком не запиралась. Там просто висело несколько неприметных темных одеяний, включая плащ, сапоги и маску. Плащ и маску Мо Сюаньюй трогать не стал, а в остальное облачился. Собирая волосы в хвост, он немного нервно улыбнулся своему отражению. Яо-гэ по ту сторону сейчас совсем не походил на себя — такого, каким его видели все важные персоны, включая его супругу и главу ордена Лань. Однако Мо Сюаньюй, пристально следивший за своим возлюбленным братом, видел его и таким. Скрытным и почти незаметным.
Яо-гэ умел ходить по собственному дворцу так, что на него никто никогда не обращал внимания. Мо Сюаньюй, изначально шумный и неуклюжий, со временем тоже научился этой хитрой науке. Яо-гэ обладал чутким слухом и отменной реакцией, сперва он легко замечал крадущегося за ним мальчишку. Однако Мо Сюаньюй делал большие наивные глаза, и Яо-гэ лишь журил его и, посмеиваясь, отпускал. Когда-то, пока еще был жив Цзинь Гуаншань, ему даже льстило неуемное обожание младшего сводного брата.
К тому времени, как статус Цзинь Гуанъяо изменился, Мо Сюаньюй уже наловчился передвигаться бесшумно и оставаться совершенно неприметным. Он знал о своем Яо-гэ так много — но жаждал знать еще больше. Он следовал за ним тенью повсюду, куда только мог, и однажды — правда, всего лишь раз — умудрился даже попасть вслед за ним в потайной кабинет.
Неизвестно, каких высот в своей слежке достиг бы Мо Сюаньюй, если бы однажды не совершил роковую ошибку.
Прислушавшись и убедившись, что с другой стороны двери царит тишина, Мо Сюаньюй осторожно приоткрыл ее. Выглянув в образовавшуюся щелочку, он удостоверился, что снаружи действительно пусто, и лишь вслед за этим выскользнул из спальни. Потайной кабинет располагался совсем рядом. Вход в него был настроен на золотое ядро Цзинь Гуанъяо, и потому Мо Сюаньюй не сомневался, что сегодня попадет туда без малейшего труда.
Зачарованное бронзовое зеркало действительно пропустило через себя его тело моментально, стоило лишь дотронуться до него ладонью. Мо Сюаньюй, невольно затаив дыхание, вошел в святая святых.
Здесь все было по-прежнему, как и много лет назад — разве что таинственных безделушек прибавилось. Мо Сюаньюй, как и в первый раз, ощутил дрожь, проходя мимо пыточных инструментов. Он понятия не имел, для чего большинство из них предназначено, да и знать не хотел. Если Яо-гэ и использовал их, то наверняка только на тех, кто этого заслуживал. А еще, вполне возможно, они тут и вовсе висят просто так. Никто же не пытает в собственных кабинетах, да еще и посреди личных покоев Верховного Заклинателя, верно?
Книг и свитков, казалось, тоже стало больше. Судя по всему, Яо-гэ неустанно пополнял свою коллекцию. Неторопливо оглядываясь, Мо Сюаньюй задумался над тем, не мог ли Яо-гэ сам провести какой-нибудь ритуал, лишивший его тела? Возможно, они совершили свои действия одновременно, душа Яо-гэ покинула тело — а душа Мо Сюаньюя, вместо того, чтобы раствориться в небытии, притянулась в освободившийся сосуд?
Мо Сюаньюй помотал головой. Предположение было соблазнительным, но тогда, пожалуй, он бы очнулся именно здесь, а не в опочивальне. Нет, Яо-гэ наверняка мирно спал в тот момент, когда совершился обмен.
На глаза навернулись слезы, и Мо Сюаньюй вынужден был прикусить губу, чтобы не всхлипнуть. На всякий случай он обошел весь потайной кабинет, но ничто не говорило о завершенном или хотя бы прерванном ритуале. Судя по обстановке, Яо-гэ и вовсе давно не занимался делами в потайном кабинете: все вещи были аккуратно разложены по своим местам, а оба стола: и письменный, и тот самый были абсолютно пусты.
Мо Сюаньюй машинально провел рукой по тому самому столу. От него так и веяло чем-то темным и мрачным, и Мо Сюаньюй ощутил, как сердце его снова забилось быстрее. В свой самый первый раз, скрываясь и торопясь, он все же не мог не заметить этого стола, еще тогда подумав, что тот идеально подходит для ритуалов. Если бы у Мо Сюаньюя имелась такая возможность, он принес бы свое тело в жертву Старейшине Илина именно на таком столе, а не на грязном полу своей халупы.
В потайном кабинете имелось еще одно место, буквально излучающее темную энергию — и гораздо сильнее стола. Мо Сюаньюй поколебался немного, прежде чем подойти к полке, занавешенной плотной шторой. Та сверху донизу была расписана сложными символами. В прошлый раз Мо Сюаньюй лишь сунул сюда нос, а потом быстро задернул штору обратно, сперва испугавшись, а потом сочтя, что в потайном кабинете есть и более интересные вещи.
Сейчас же он заставил себя посмотреть прямо в мертвенно-серое лицо. Глаза и рот были надежно запечатаны талисманами, но черты, даже перекошенные яростью, все же оставались узнаваемыми. Мо Сюаньюй как во сне поднял руку и медленно, будто продираясь сквозь толщу воды, ткнул указательным пальцем прямо в кончик носа.
Голова располагалась удобно: на уровне глаз. Даже, пожалуй, чуть ниже. При жизни обладатель этой головы возвышался над всеми, и было нечто особенно упоительное в том, чтобы теперь уже на него смотреть свысока.
— Ты что-нибудь знаешь? — поинтересовался вслух Мо Сюаньюй.
Голова ему предсказуемо не ответила. Мо Сюаньюй напоследок щелкнул его пальцем по носу, а потом вздохнул и, задернув штору обратно, уселся за письменный стол в задумчивости.
Главу ордена Не ему было совершенно не жаль. Мо Сюаньюй застал сцену того, как Не Минцзюэ спихнул Яо-гэ с лестницы, — и помнил, как его собственное сердце тогда чуть не остановилось. Он сразу же бросился на помощь, даже не подумав о том, чем бы он мог там помочь. Однако бежал он издалека и к тому времени, как добрался до подножия лестницы, Яо-гэ уже не только встал, но и поднялся обратно. По его лицу текли струйки крови, но двум надутым снобам, называвшим себя его братьями, не было до этого никакого дела.
Пожалуй, именно в этот день Мо Сюаньюй возненавидел главу ордена Лань. Тот, в отличие от бездарного приблудыша, вполне мог бы заступиться за Яо-гэ — но не сделал этого. А ведь тот так доверял ему, так уважал и так им восхищался! А Лань Сичэнь оказался ничем не лучше Цинь Су — всего лишь такая же красивая, но бессмысленная кукла.
Размышляя, Мо Сюаньюй не заметил, как начал слегка покачиваться. Его пальцы сами собой стали выстукивать по столешнице какой-то ритм. Осознав это, Мо Сюаньюй остановился, а затем печально улыбнулся. Яо-гэ был очень музыкальным, хоть, как он и обронил однажды, специально почти не учился. Глава ордена Лань показал ему пару мелодий — чтобы ублажать слух главы ордена Не, — а все прочее Яо-гэ пришлось осваивать самостоятельно.
К горлу Мо Сюаньюя вновь подступил колючий комок.
Он скучал по Яо-гэ. Сейчас, пожалуй, даже больше, чем находясь от него вдали. Конечно, теперь его прекрасное, чудесное тело принадлежит Мо Сюаньюю — но какой в этом смысл, если пропала душа? Да и, в конце концов, находясь внутри тела, им уже не удастся овладеть!
Мо Сюаньюй отдавал себе отчет, что сам он ни за что не сумеет найти душу Яо-гэ. Ему и с предыдущим-то ритуалом помогли. Он заинтересовался им, как и кое-чем другим из наработок Старейшины Илина, но мало что успел запомнить. Хорошо хоть новый глава ордена Не, куда более милый и приятный, нежели его старший брат, поделился воспоминаниями. Записей у него, разумеется, не имелось, но, по его словам, грозный Вэй Усянь начал разрабатывать свои теории, еще будучи совсем молодым человеком — а в те годы он со многими знатными молодыми господами водил дружбу. С Не Хуайсаном в том числе.
Мог ли глава ордена Не помочь ему и сейчас? Мо Сюаньюй поймал себя на том, что опять выбивает по столешнице неизвестную ему мелодию и вновь принудительно заставил себя убрать руки.