========== Глава 9 ==========
Цзян Ваньинь хмурым взглядом окинул открывшуюся ему картину. Цзинь Гуанъяо буквально видел, как в глазах напротив отображаются попеременно пустая золотая сеть, А-Лин, стоящий поодаль, и, наконец, он сам.
— Это еще что? — тяжело уронил свой вопрос Цзян Ваньинь, уставившись на Цзинь Гуанъяо.
Тот только сейчас осознал, что все это время продолжал сидеть на земле. Неторопливо поднявшись, он отряхнулся и по привычке улыбнулся, хотя и знал отлично, что на главу Цзян никакие улыбки не действуют. И уж тем более тот никогда не доверял незнакомцам.
— Цзинь Лин, я спросил, что это такое? — в низком голосе отчетливо послышалось рокотание, и Цзинь Гуанъяо ничуть не удивился, приметив, что голова юноши словно сама собой чуть втянулась в плечи.
Цзинь Гуанъяо как раз хотел вежливо указать на то, что он все-таки не «что», а «кто», когда А-Лин все же рискнул раскрыть свой рот.
— Так… Придурок один, — поморщился он, машинально теребя свой лук.
На мгновение Цзинь Гуанъяо стало даже обидно. Не то чтобы он совсем не был согласен с А-Лином: Мо Сюаньюй и правда был тем еще придурком. Однако не такому молокососу разбрасываться оскорблениями по отношению к тем, кто был гораздо старше. Цзинь Гуанъяо все же действительно пытался вырастить из своего племянника приличного человека, и то, что все его старания будто бы падали в бездонную пропасть, вызывало изрядную досаду.
— Ай-яй-яй, А-Лин, — покачал он головой с показным разочарованием. — Как тебе не стыдно так говорить про своего дядю!
— Ты!.. — тут же предсказуемо вспыхнул мальчишка.
— Еще один? — скривившись словно от зубной боли, мрачно фыркнул Цзян Ваньинь. — В Поднебесной уже шагу некуда ступить, чтобы не наткнуться на ублюдка Цзинь Гуаншаня. Хоть и мрут как мухи, а все новые и новые находятся.
Цзинь Гуанъяо прикусил изнутри щеку. Он давно уже не слышал столь откровенно унизительных речей в свой адрес и немного от них отвык. К счастью, сейчас хотя бы не было нужды улыбаться и сохранять благожелательное лицо. Настоящий гнев он себе, увы, тоже не мог позволить, однако образ Мо Сюаньюя вполне разрешал ему оскорбиться.
— Какие грубые слова, глава Цзян! — заявил он, сморщив нос. — А ведь вас слушает молодое поколение! Что А-Лин усвоит из подобного разговора?
— Что нечего общаться со всякой швалью, — отрезал Цзян Ваньинь и вдруг с подозрением нахмурился. — Какого хрена ты вообще рядом с ним ошиваешься? Вид у тебя пидороватый!
Цзинь Гуанъяо поперхнулся воздухом от такого оскорбления. Он сделал все, чтобы облик Мо Сюаньюя потерял сходство с самой дешевой уличной девкой. И, уж конечно, ничто в его поведении не должно было напоминать развязные манеры не таящегося обрезанного рукава.
А-Лин тем временем, уже позабыв о том, что совсем недавно опасался гнева дяди, привстал на цыпочки и что-то торопливо зашептал ему на ухо. Глаза Цзян Ваньиня на мгновение широко распахнулись, а затем презрительно сузились. Во взгляде, брошенном на Цзинь Гуанъяо, теперь отчетливо читалась угроза.
Глава Цзян еще ничего не сделал и даже не сказал, но Цзинь Гуанъяо, нутром почуяв опасность, уже начал осуществлять тактическое отступление. Проще говоря, он попятился от застывших посреди поляны дяди с племянником, сейчас таких на удивление похожих. Однако не успел он сделать нескольких шагов, как вновь запнулся о корень и упал. Правда, на сей раз не на землю, а на чьи-то безукоризненно белые сапоги.
Непрактичную белоснежную обувь, впрочем, каким-то чудом умудряясь сохранять ее в чистоте, носили только в одном ордене. Тут же забыв о Цзян Ваньине, Цзинь Гуанъяо затаил дыхание, не в силах поверить своему счастью. Неужели после всех тревог этой ночи и унижений со стороны родственников ему все-таки улыбнулась удача?
Цзинь Гуанъяо осторожно приподнялся на руках и запрокинул голову. Прямо над ним возвышалась статная фигура, с такого ракурса до рези в глазах напоминающая статую какого-нибудь божества. Однако уже в следующее мгновение ноги в белых сапогах окончательно высвободились из-под навалившегося на них тела и аккуратно обошли его стороной.
С появлением старинного недруга Цзян Ваньинь, казалось, сразу же позабыл про «еще одного дядю Цзинь Лина». Теперь он переругивался уже с ним — вернее, с кем-то из юных Ланей, гуськом следовавших за Ханьгуан-цзюнем. А-Лин тоже не сумел остаться в стороне, и Цзинь Гуанъяо получил возможность полюбоваться, как глава Цзян завяз в мальчишеской перепалке. Лань Ванцзи в своей молчаливости умудрился удержаться в стороне, и Цзинь Гуанъяо осторожно, не привлекая к себе ничьего внимания, вновь приблизился к нему. Плавно обогнув компанию, бурно выясняющую отношения, Цзинь Гуанъяо удалось оказаться за чужими спинами.
Услышав о том, что Лань Ванцзи позволил себе разрубить чужие золотые сети — в количестве четырех сотен штук! — он мысленно присвистнул. Цзян Ваньинь, несмотря на свой суровый облик, действительно баловал А-Лина. Правда, на взгляд Цзинь Гуанъяо, в данном случае все же перебарщивал. Что за слава перебить уже пойманных монстров? А ведь глава Цзян наверняка хотел их племяннику именно славы. Еще интересно, что бы он потом говорил, возвращая А-Лина в Башню Золотого Карпа, ведь если бы его замысел удался, мир заклинателей обязательно узнал бы об этой охоте. Или Цзян Ваньинь рассчитывал, что победителей не судят, и Цзинь Гуанъяо промолчит на такой откровенный обман? Впрочем… пожалуй, он бы действительно промолчал.
Лань Ванцзи предсказуемо предложил оплатить золотые сети — а Цзян Ваньинь столь же предсказуемо отказался. Цзинь Гуанъяо мысленно обоих обозвал идиотами, особенно своего свойственника. Общая стоимость такого количества сетей выглядела внушительно. Вполне возможно, Лань Ванцзи, живущий только ночными охотами, был далек от столь приземленного предмета как деньги, но Цзян Ваньинь, как глава ордена, просто обязан был знать их стоимость. Собственный орден Цзинь Гуанъяо являлся самым состоятельным — как считал он сам, не в последнюю очередь из-за того, что поколение за поколением его главы знали цену деньгам. Если уж они и тратили их безоглядно, то тогда, когда этого требовало поддержание блистательного образа. А просто так выкидывать средства на ветер — это ничем не оправданное расточительство.
Впрочем, заставил себя успокоиться Цзинь Гуанъяо, сейчас это была вовсе не его проблема. Деньги ордена Юньмэн Цзян его никоим образом не должны волновать. Его задача — как-нибудь умудриться пробраться поближе к Ханьгуан-цзюню и…
А-Лин унесся первым после того, как Цзян Ваньинь в очередной раз его отчитал и спровадил с наказом без добычи не возвращаться. Цзинь Гуанъяо едва успел прикусить язык, чтобы не возмутиться этому. Его слова все равно ничего не значили, ибо в этом теле он являлся пустым местом для обоих. К тому же глава Цзян тоже вскоре удалился, и Цзинь Гуанъяо, понадеявшись, что тот все-таки отправился приглядывать за А-Лином, сосредоточил свое внимание на Лань Ванцзи, которого ни в коем случае нельзя было упускать из виду.
В своем желании держаться поближе он, видимо, утратил бдительность, ибо его наконец-то заметили.
— Молодой господин Мо! — отчего-то радостно поприветствовал его один из юношей. — Как вы здесь оказались?
Остальные мальчики тоже обернулись к нему, и Цзинь Гуанъяо пришлось пустить в ход свое актерское мастерство. К счастью, лицо Мо Сюаньюя оказалось достаточно пластичным.
— Ведомый злобным роком! — скорбно вздохнул Цзинь Гуанъяо и для верности шмыгнул носом. Глаза как по заказу увлажнились. — Наш дом в деревне Мо сгорел, и я пошел искать по свету лучшей доли — и вот забрел в самый центр ночной охоты.
— Ты же говорил, что являешься опытным заклинателем! — встрял в разговор ехидный юноша, который докапывался до Цзинь Гуанъяо еще в деревне. — Неужели боишься?
— Не боюсь, а проявляю разумную предосторожность! — с максимальным достоинством, на которое был способен с покрасневшими глазами, заявил Цзинь Гуанъяо. — Вы же видите, что у меня нет ни меча, ни талисманов. У меня вообще ничего в жизни не осталось, та проклятая ночь забрала у меня все!