Втыкая шпильку обратно к себе в пучок, Цзинь Гуанъяо позволил себе короткую торжествующую ухмылку. В Знойном Дворце ему довелось взломать немало замков — правда, там арсенал его инструментов был повнушительнее… Но главным все же оставались руки. Пусть кисти Мо Сюаньюя были не такими гибкими, а пальцы — не столь тонкими, все же его руки были достаточно ловкими и изящными, чтобы овладеть искусством взлома.
Цзинь Гуанъяо выскользнул за дверь и, прикрыв ее за собой, аккуратно задвинул щеколду. Плошки он уже выпихнул через маленькую дверцу наружу, чтобы никому не взбрело в голову ломиться за ними внутрь. До вечера еще оставалось какое-то время, и Цзинь Гуанъяо решил потратить его на выяснение обстановки.
Для Цзинь Гуанъяо не впервой приходилось становиться почти невидимкой. И в Знойном Дворце, и долгое время в Башне Золотого Карпа ему приходилось совмещать, казалось бы, несовместимое: быть необходимым, но при этом не мозолить без нужды глаза. И потому Цзинь Гуанъяо в совершенстве овладел искусством передвигаться бесшумно, сливаясь со стенами и не привлекая внимания. К тому же он сообразил, что его братца если и видели вне пределов его лачуги, то всегда сильно накрашенного. Сейчас же его лицо было тщательно умыто, а волосы, вместо по-ланьлински вызывающего хвоста Мо Сюаньюя, он очень аккуратно собрал в простонародный пучок.
Никем не замечаемый, Цзинь Гуанъяо тенью скользил по двору. То тут, то там до него доносились обрывки сплетен, и очень скоро он выяснил, что деревня Мо подверглась нападению неизвестного монстра. Тот настолько взволновал местных жителей, что госпожа Мо — тетка Сюаньюя, как понял Цзинь Гуанъяо, — не поскупилась призвать на помощь заклинателей из именитого клана. Оставалось только надеяться, что не из Ланьлин Цзинь: Мо Сюаньюй был изгнан несколько лет назад, но оставил после о себе достаточно яркие воспоминания. Цзинь Гуанъяо не хотел получить по шее только за то, что оказался сейчас не в том теле.
Вскоре заклинатели, принимаемые госпожой Мо, вышли из господского дома, и Цзинь Гуанъяо облегченно выдохнул: не его орден. Однако почти после этого напрягся, ибо белоснежные одежды и лобные ленты в комплекте с ними выдавали адептов Гусу Лань. На какое-то мгновение Цзинь Гуанъяо даже вообразил, что вот-вот увидит Лань Сичэня.
Но, разумеется, главы ордена Лань среди адептов не было. Мелкий монстр в захолустной деревеньке — это совершенно не то, чем стал бы заниматься глава великого ордена. Это работа для простых адептов, возможно даже, для старших учеников. Цзинь Гуанъяо пригляделся повнимательнее и убедился, что не ошибся в своих суждениях. «Господа заклинатели» оказались совсем юными, лишь года на три, от силы на четыре постарше А-Лина.
Цзинь Гуанъяо наблюдал за их работой издалека. Полюбоваться было чем: мальчики работали слаженно и очень аккуратно. Все же недаром орден Гусу Лань испокон веков славится подготовкой адептов. Цзинь Гуанъяо рассматривал идею отправить туда на обучение А-Лина в надежде, что, может, хоть там из племянника смогут воспитать кого-то поприличнее, чем это получалось у самого Яо и Цзян Ваньиня. Цзян Ваньинь, правда, был отчего-то против этой задумки. Он явно считал, что и сам может научить их общего племянника всему, что необходимо заклинателю, однако Цзинь Гуанъяо хотелось, чтобы А-Лин вырос еще и приличным воспитанным человеком. От Цзян Ваньиня А-Лин неизменно возвращался, словно прошел курс обучения в казарме, а в Облачных Глубинах, говорят, из всех, даже самых безнадежных, отроков делали благовоспитанных юношей. У дяди Лань Сичэня, насколько знал Цзинь Гуанъяо, за почти сорок лет его преподавательской работы было лишь два педагогических провала: это Вэй Усянь и Не Хуайсан. Первого с позором изгнали из Облачных Глубин спустя всего три месяца после прибытия, а второй просто оказался невоспитуемым. Интуиция подсказывала Цзинь Гуанъяо, что А-Лин рискует стать в этой компании третьим, и потому он, не желая расстраивать ни Лань Сичэня, ни его дядю, пока все же удерживался от столь соблазнительного плана сбагрить А-Лина Ланям.
Однако сейчас, глядя на слаженную работу юных адептов Гусу Лань, Цзинь Гуанъяо подумал о том, что вот это точно пригодилось бы А-Лину. Тот был нелюдимым и колючим подростком, не нашедшим себе друзей ни в Башне Золотого Карпа, ни в Пристани Лотоса. Что там, что там мальчишки были острыми на язык и не стеснялись задевать даже самые больные места. Лани же, мягкие в обращении, но твердые в моральных устоях, имели шанс не вывести А-Лина из себя в первые же мгновения. Ну, или хотя бы вытерпеть его истерики без того, чтобы тут же засветить кулаком в нос.
Начало смеркаться, и Цзинь Гуанъяо тряхнул головой. Об А-Лине у него будет время подумать, когда он вернется домой, а главное — в свое родное тело. Сейчас же следовало получше сосредоточиться на ближайших планах. Пока в деревне присутствовали посторонние, ни травить, ни поджигать дом не казалось подходящим решением проблемы. Это те же ланьлинцы могли уйти, едва закончив свою работу — разве что поинтересовались бы напоследок, а кто им теперь заплатит, раз хозяева дома мертвы. А адепты Гусу Лань будут добросовестно раскапывать любые подозрительные моменты, и неважно, связаны они напрямую с ночной охотой или же нет.
Но, с другой стороны, наличие темной твари в окрестностях открывало новые возможности. От Цзинь Гуанъяо, следящего за юными адептами, не укрылось, как толстый мальчишка, судя по всему тот самый злобный кузен Мо Сюаньюя, тайком умыкнул один из флагов, привлекающих духов. Цзинь Гуанъяо взял это себе на заметку: даже если парень умудрится не навредить себе и своей семье подобным поступком, можно будет использовать эту идею для инсценировки. Ведь и правда, что может быть печальнее — но и, увы, логичнее, — чем неосторожное поведение простых обывателей во время ночной охоты? Единственное, было заранее неловко перед Лань Сичэнем. Цзинь Гуанъяо прекрасно знал, с какой тщательностью подходят к обучению в Облачных Глубинах, и не сомневался, что мальчики, хоть и были явно еще учениками, все сделали правильно. Четыре трупа из числа мирного населения наверняка ужасно расстроят их и разочаруют главу ордена. Но ведь работа в деревне — это не то же самое, что работа в лесу, на реке или в чистом поле, не так ли? К тому же Цзинь Гуанъяо обязательно постарается обставить все так, что виноватым однозначно будет выглядеть тот придурок, что украл флаг. Он ведь своими ушами слышал, как юные заклинатели велели всем держаться подальше от того места, где они будут работать — и полдеревни, столпившейся у дома госпожи Мо, это тоже слышали!
Так что, пожалуй, перед Лань Сичэнем совесть Цзинь Гуанъяо останется чиста, но при этом и поручение Мо Сюаньюя будет выполнено. Оставалось лишь подождать, пока ночная охота подойдет к концу. Возможно, Цзинь Гуанъяо повезет, и воришка действительно навлечет беду на себя и свою семью. Ну а если нет, то Гуанъяо обязательно поможет завершить начатое.
Приближение монстра Цзинь Гуанъяо почувствовал всем своим существом. Но не потому, что Мо Сюаньюй оказался столь восприимчив к проявлениям темной энергии.
А потому, что эманация этой конкретной твари была слишком уж ему знакома. Цзинь Гуанъяо вжался в свой тайник между стеной и кустом и затаил дыхание. Он молился всем известным богам, чтобы тварь не узнала в ответ его.
========== Глава 4 ==========
Первые мгновения Мо Сюаньюй лежал, зажмурившись, и пытался успокоить бешено колотящееся сердце. В голове билась только одна мысль: почему у Яо-гэ такие непочтительные слуги? Ведь сказали же им чистым китайским языком проваливать и не появляться! Ну, может не в столь категоричной форме, но Мо Сюаньюй ведь помнил, какой Яо-гэ вежливый. Даже голос никогда ни на кого не повышал. Вот он бы на его месте!..
Впрочем, сейчас Мо Сюаньюй действительно был на месте брата, только почему-то пока все оборачивалось для него сплошной нервотрепкой. Ничего, сейчас он соберется с духом и уже гораздо тверже велит не беспокоить себя больше.