— А она, та женщина?
— Вы и не поверите, — улыбнулся он почти спокойно и заговорил уже более свободно, на лице его появилось тихое, ублаготворенное выражение: — Знаю, что не поверите, но все равно расскажу! Никто не верит, но это правда, дружище. Как-то вечером она в самом деле пришла, не знаю, откуда и как, думаю, что этого никто не знает. Может, из леса, а может, спустилась с горных вершин или с неба — не знаю. Но в самом деле пришла… Я сидел как раз возле окошка, невольно вдруг вспомнил этого человека и подумал о нем… Была годовщина ее смерти. Такая же весенняя пора, на небе светило яркое солнце, накрапывал дождик, таяли снега, с крыш текли струйки воды… Я услышал, как зазвенело оконное стекло, поначалу я и внимания не обратил, что тут особенного: стекла держатся на одних гвоздиках, без замазки, ничего удивительного, если они и зазвенят? Я что-то писал, как говорится, нашло вдохновение, а стекло звенит, звенит! Просто зовет меня. Смотрю — а за окном чудесный женский лик, незнакомка улыбается мне и что-то говорит. Я решил, что мне примстилось, может, радуга — солнце с дождем перемешались, даже глаза протер, потому что… А она смеется, радостно так смеется, прекрасный призрак, волосы, словно серебряные нити, на голове — венок, а одета в белое — невеста… Боже, я и окаменел! Тут она первой заговорила:
— Добрый вечер, Цветан Цветаноский, дорогой учитель!
— Добрый вечер, — ответил я, надо же как-то отвечать.
— Узнаешь меня, Цветан Цветаноский? — спрашивает она. — Нет, не узнаешь ты меня, милая душа.
— Нет, — признался я. — Впервые вижу. Добро пожаловать!
— Да знаешь, знаешь ты меня, — говорит и смеется, а лицо ее совсем придвинулось к окошку, — ты знаешь меня хорошо, ох как хорошо, мил человек.
— Может, и знаю, — отвечал я, — но сразу не могу припомнить, — сказал я, правду сказал.
— Припомнишь, — говорит незнакомка и хорошо так смеется. — А ты вспомни, — кладбище в Зовиче, вспомни, как хоронили женщину молодую, чей несчастный муж с землей боролся.
— Вспомнил, — сказал я. — Как же не вспомнить!
— Так вот знай, это я. И не удивляйся, дорогой учитель, небо освободило меня, ангелы прислали, чтобы ты меня увидел, потому что мужа моего считаешь за брата своего и ни на день его одного не оставляешь, вот и пустили меня к тебе, чтобы я смогла тебя отблагодарить, мил человек.
— Заходите! — сказал я. — Очень рад, прошу вас! — Но как только открыл я окно, она исчезла, пропала. Как появилась, так и исчезла… А как она была красива!
В тот же миг он хлопнул дверью и убежал неизвестно куда, в ночь, словно ветер заставил его замолчать. На сей раз я его не дождался, сон, будто зверь, навалился на меня, и я заснул.
Поздним утром нас разбудил хромой Янчуле. Он, как продрогшее животное, только молча лязгал зубами, словно всю ночь провел под открытым небом, прилипнув к двери, и лукавыми глазками рыскал по сторонам, высматривая учителя.
— Где учитель? — неприязненно спросил он у нас охрипшим визгливым голосом. Когда мы ему рассказали, Янчуле на мгновение окинул нас длинным, разящим взглядом, будто хотел сказать: «Изверги, изверги, изверги!» Затем вдруг ударил себя по голове и заорал:
— Я, я больше всех виноват! — И, не сказав больше ни слова, бросился бежать по нетронутому, глубокому снегу, да так, что догнать его было никому не под силу… Кто знает, откуда у него взялось столько сил, у этого жалкого калеки, чтобы с такой быстротой мчаться за исчезнувшим учителем, туда, на кладбище в Зовиче.
Да, там, среди могил, в непролазном снегу, стоит один-одинешенек несчастный, навеки влюбленный сельский учитель Цветан Цветаноский.
Перевод с македонского В. Суханова и Д. Толовского.
СЛАВКО ЯНЕВСКИЙ
С. Яневский родился в 1920 году в Скопле (Македония). Поэт, прозаик. Академик. Участник народно-освободительной войны 1941—1945 гг. Первые стихи написаны С. Яневским в годы войны, в партизанском отряде. С. Яневский — автор многих стихотворных сборников, повести «Улица» (1960), романов «Село за семью ясенями» (1952), «Две Марии» (1956), «Лунатик» (1958), «И боль, и гнев» (1964), «Упрямцы» (1969), сборников рассказов «Клоуны и люди» (1954), «Ковчег» (1977).