- И что дальше, сэр? – спросила она, стараясь не разреветься в голос.
Дамблдор с сочувствием смотрела на неё из-под очков половинок:
- Тебе пока ничего не грозит, Волдеморт не станет нападать на тебя, он еще недостаточно силен, у него сейчас есть гораздо более важные дела. В Норе ты будешь в абсолютной безопасности, тем более, что этим летом вы все пробудете там всего пару недель, потом вас переправят в Штаб-квартиру Ордена Феникса. Боюсь, что это начало новой войны, Лили.
- Хорошо, я…я могу идти?
- Да, конечно. Еще одна маленькая просьба – не говори ничего Гарри, так будет лучше.
- Ладно. Сэр, спасибо за то, что вы для меня сделали.
- Лили, мне действительно очень жаль, что я тогда забрал у мистера Уизли воспоминания.
- Ничего, я уже пережила это. До свиданья, профессор.
- Скоро увидимся, Лили, — ласково сказал он.
Когда они в их последнее утро в этом году в Хогвартсе вошли в зал, им сразу же бросилось в глаза отсутствие праздничного убранства. Обычно для прощального пира Большой зал украшали цвета факультета-победителя. А сегодня стена позади учительского стола была затянута чёрным — в знак траура по Седрику.
За учительским столом сидел настоящий Грозный Глаз Грюм. Деревянная нога и волшебный глаз были на месте. Он постоянно дёргался, подскакивал, стоило кому-нибудь с ним заговорить. Кресло профессора Каркарова пустовало.
Мадам Максим была здесь. Она сидела рядом с Хагридом, и они тихо о чём-то разговаривали. Чуть дальше, рядом с профессором МакГонаглл, сидел Снейп.
Их с Лили взгляды на какое-то время встретились. На лице Снейпа застыло странное выражение. Он выглядел как никогда отрешенным и подавленным. Лили долго смотрела на него уже после того, как тот отвернулся, не обратив на неё внимания.
«Пускай, зато он жив. Интересно, что же он делал в ту самую ночь. Гарри говорил, что видел в Омуте памяти, что он раньше был осведомителем Ордена Феникса. Неужели, он был у Пожирателей?».
Её размышления прервал профессор Дамблдор. Он встал из-за преподавательского стола. В Большом зале, где и так было гораздо тише, чем обычно бывает на прощальном пиру, воцарилось гробовое молчание.
— Наступил конец, — заговорил Дамблдор, обводя взором собравшихся, — очередного учебного года.
— Я о многом собираюсь поговорить с вами сегодня, — продолжил Дамблдор, — но сначала хочу сказать о замечательном мальчике, который должен был бы сидеть сейчас здесь с нами и веселиться на прощальном пиру. Я прошу всех встать и поднять бокалы в память о Седрике Диггори.
Все встали, все до единого. Заскрипели скамьи — весь Большой зал встал, поднял бокалы и повторил единым низким раскатом: “за Седрика Диггори”.
В толпе Лили случайно заметила Чжоу. По её лицу катились молчаливые слёзы. Лили отвела глаза. Гарри стоял рядом и молча смотрел на стол. Потом все сели.
— Седрик воплощал в себе многие прекрасные качества. Его смерть затронула каждого из вас, независимо от того, хорошо вы его знали или нет. И, как мне кажется, именно поэтому вы имеете право знать, что произошло. Седрика Диггори убил Лорд Волдеморт.
По Большому залу пронёсся испуганный ропот. Школьники, в ужасе от услышанного, неверяще смотрели на Дамблдора. Директор хранил невозмутимое спокойствие и ждал, пока гомон прекратится.
— В Министерстве Магии, — продолжал Дамблдор, — возражали против того, чтобы я сообщал вам это. Возможно, ваших родителей шокирует то, что я всё-таки это сделал. Любая ложь будет оскорблением памяти этого чудесного молодого человека. Помните Седрика. И если придёт для вас время выбирать между тем, что просто и тем, что правильно, вспомните, как поступил Лорд Волдеморт с хорошим, добрым, храбрым мальчиком, случайно оказавшимся у него на пути.
***
Вещи Лили уже были упакованы, рядом с ними стояла клетка с Гердой. Она вместе с друзьями стояла с остальными четверокурсниками в холле, ожидая карет, которые должны были отвезти их на станцию Хогсмид.
День обещал быть чудесным.
Лили смотрела вслед Флёр, как она стремительно идёт по газону к мадам Максим, и как красиво играет солнечный свет в её серебристых волосах… И она вспомнила, как Фред, словно зачарованный, смотрел на двух молоденьких вейл на Чемпионате Мира по Квиддичу, и как Джордж оттаскивал его за шиворот.
«Просто я считаю, что есть девушки гораздо более красивые и достойные внимания, чем эти.».
— Интересно, как будут добираться назад дурмстранговцы? — с любопытством спросил Рон. — Как вы думаете, они смогут вести корабль сами, без Каркарова?
— Каркаров не водил корабль, — раздался хриплый голос. — Он сидел в каюте, а нас заставлял делать всю работу. - Крам подошёл попрощаться с Гермионой.
— Можно с тобой поговорить? — спросил он у неё.
— О… да… конечно, — слегка разволновавшись, ответила Гермиона, последовала за ним в толпу и скрылась из виду.
— Давайте быстрее! — громко закричал ей вслед Рон. — Кареты вот-вот приедут!
Те довольно скоро вернулись. Рон испытующе вгляделся в лицо Гермионы, но оно было совершенно безмятежно.
— Мне нравился Диггори, — отрывисто сообщил Крам, обращаясь к Гарри. — Он всегда был со мной вежлив. Всегда. Хоть я и из Дурмстранга — с Каркаровым, — добавил он, помрачнев.
— У вас уже есть новый директор? — поинтересовался Гарри.
Крам пожал плечами. Потом, совсем как Флёр, протянул руку и попрощался сначала с Гарри, потом с Роном, и, наконец, галантно поцеловал Лили руку.
Рона явно терзала тяжёлая внутренняя борьба. Крам уже собрался уходить, когда Рон вдруг выпалил:
— Ты не дашь мне свой автограф?
Гермиона отвернулась, улыбаясь приближающимся по подъездной дороге безлошадным каретам, Лили громко рассмеялась, а Крам, слегка удивлённый, но, в то же время польщённый, подписал для Рона кусочек пергамента.
***
Погода на обратном пути к вокзалу Кингс-Кросс коренным образом отличалась от сентябрьской, сопровождавшей их по дороге в Хогвартс. В небе не было ни облачка. Друзья умудрились отыскать отдельное купе. Сычика, чтобы не ухал как сумасшедший, снова накрыли парадной мантией Рона.
Хедвиг и Герда дремали, а Живоглот свернулся на свободном сидении рядом с Гермионой и был похож на большую, рыжую, мохнатую подушку. Поезд увозил их на юг, и ребята разговаривали охотнее и свободнее, чем всю последнюю неделю в школе.
Лили так и не решалась сказать друзьям, что её бабушка погибла, и она теперь будет жить в Норе.
Дверь в купе бесшумно отворилась.
— Ну что, Поттер, снова любимчик Дамблдора? — процедил Драко Малфой.
За его спиной возвышались Крэбб и Гойл. Все трое имели как никогда самодовольный, наглый и угрожающий вид — такими, пожалуй, Лили их ещё не видела.
— Стараемся ни о чём не думать, да? — тихонько спросил Малфой, обводя взглядом присутствующих. — Делаем вид, что ничего не случилось?
— Выйди вон, — приказал Гарри, рука которого непроизвольно потянулась за палочкой.