- Лучше всего оставаться такой, какая есть. Они просто подумают: "Ну что с нее взять? Она ведь американка". Кроме того, ты сама говоришь, меня не будут принимать в парадных залах, так что какое это все имеет значение?
- Может быть, тебя пригласят на обед, если в замке не будет гостить кто-либо из знати, - понадеялась тетя Элла Мэй, но Вирджиния знала, что тетя, просто хочет ее утешить, и такое приглашение маловероятно.
- Сборище напыщенных снобов, - проворчала себе под нос Вирджиния, оставшись одна. - Нужно поехать и взглянуть на них хотя бы для того, чтобы потом, дома, сказать спасибо, что меня миновала сия чаша.
Но когда наступил момент отъезда, Вирджиния испугалась.
- Я не хочу ехать, тетя. Я передумала. Позволь мне остаться с тобой.
- Мокрая курица! - бросила ей в лицо тетя. - Настоящие американки так не поступают.
- Ну зачем мне ехать в Англию под присмотр людей, которых я ненавижу и презираю? - с волнением парировала Вирджиния, думая о герцоге.
- А ты не позволяй им присматривать за тобой, - посоветовала тетя Элла Мэй. - Держи подбородок повыше - маленький, симпатичный виргинский подбородок, который, как я однажды заметила, ты умеешь очень эффектно выпячивать, если хочешь поступить по-своему!
Вирджиния не могла не рассмеяться.
- Какая ты смешная, тетя!
- А знаешь ли ты, что я помню, как однажды, еще маленькой девочкой, ты свалилась с пони, - принялась рассказывать тетя Элла Мэй. - Тебе тогда было не больше восьми, а когда твой отец подбежал к тебе, чтобы утешить, ты произнесла: "Подсади меня снова. Я не позволю, чтобы он одержал верх надо мной - даже если он сбросит меня десять раз подряд!"
- Неужели я так сказала? - улыбнулась Вирджиния.
- Я так тогда была поражена, - продолжала тетя Элла Мэй, - и подумала: этот ребенок не позволит, чтобы судьба одержала над ним верх.
- И ты полна решимости, чтобы я не потерпела поражения сейчас, не так ли? - спросила Вирджиния. - В таком случае, будь что будет, я скажу тебе правду: я боюсь.
- Ты не будешь бояться, когда приедешь туда, - успокоила ее тетя. - Помни, ты абсолютно незнатная гостья. Сомневаюсь даже, заметят ли тебя там. Большинство англичан считают, что в Америке живут только краснокожие индейцы и миллионеры. Их совершенно не интересуют люди, которые, по их мнению, ни то, ни се.
- А я как раз постараюсь быть "ни тем, ни сем", - сказала Вирджиния. - Я запомню это и буду держаться скромно и незаметно.
- Ничего не пропусти, - наставляла тетя. - Потом мне все расскажешь, каждую деталь. О, Вирджиния! Если бы только я была помоложе, то обязательно поехала с тобой.
- В чем же дело? - откликнулась Вирджиния. - Поехали вместе.
- А что будет со всеми моими животными? Цыплятами, коровами, садом? Нет, я уже стара для подобных авантюр. Когда-то я предприняла нечто подобное, а теперь, когда ты уезжаешь, с радостью остаюсь дома.
- Я то же самое скажу через несколько месяцев, - заверила тетю Вирджиния.
Тетя промолчала, но, когда взошла на борт лайнера, чтобы проводить Вирджинию, крепко прижала ее к себе.
- Побереги ее, господи! - произнесла она. - Я молюсь только об одном, что правильно поступила, подвергая тебя такому испытанию.
- Еще не поздно сойти на берег, - предложила Вирджиния.
- И выбросить на ветер все дорогие наряды! - запротестовала тетушка. Стыдись, Вирджиния! Ты знаешь не хуже меня, что они были куплены для особого случая. И теперь использовать их для чего-то другого было бы совершенно безнравственно.
Чуть не плакавшая Вирджиния залилась смехом.
- Ах, тетя! Ты иногда говоришь изумительно абсурдные вещи! - воскликнула она. - Спасибо за цветы. - Она посмотрела на большой букет роз на столике в каюте.
- Я послала цветы и миссис Уинчестер от твоего имени, - сказала тетя Элла Мэй, - так что не удивляйся, если она поблагодарит тебя.
- Она в соседней каюте? - спросила Вирджиния.
- По-моему, ее каюта немного дальше по коридору, - ответила тетя, - она едет другим классом. Жена простого американца и, по-видимому, не очень богатого. Поэтому не забывай, Вирджиния, платить за все, когда сможешь. Она не в состоянии позволить себе какие-то излишества.
- Но раз она сопровождает меня в поездке, почему ты не заплатила за ее билет? - удивилась Вирджиния.
- А не покажется ли это немного странным, если юная студентка, у которой есть немного собственных денег, будет разбрасывать их направо и налево, как Рокфеллер?
Вирджиния снова рассмеялась.
- Я все время забываю, - призналась она.
- Думай о своей роли, - предостерегла ее тетя. - Я помню, когда мы ставили спектакли в колледже, наш режиссер любил говорить: "Поверьте, что вы Юлий Цезарь, и вы станете им? Поверьте, что вы Клеопатра, и с помощью грима вы, быть может, станете похожей на нее!"
- Я - Вирджиния Лангхоулм, студентка, изучаю историю, еду в Англию, чтобы заняться исследованиями, - продекламировала Вирджиния. - Надеюсь, позже я смогу написать об этом книгу.
- Ты - самая прелестная студентка, которая когда-либо приезжала из Америки, - сказала тетя.
- Все же, я думаю, назвать меня Виржинией было ошибкой.
- Опять ты об этом! - воскликнула тетя Элла Мэй. - Ну с чего бы герцог стал сравнивать Вирджинию Лангхоулм со своей женой, которая, по его мнению, находится в коме и до сих пор не пришла в себя? В Америке тысячи девушек носят имя Вирджиния. И не забывай, он может тебя помнить только по газетным вырезкам.
Вирджиния содрогнулась.
- Не хочу даже вспоминать, - сказала она, - Огром-1ая гора мяса, развалившаяся на полу.
- Раз так, то и не волнуйся понапрасну, - сказала тетя. - Он ни за что не узнает тебя, сколько бы времени ни прошло. Хотя, может быть, стоило сказать ему перед самым отъездом, чтобы увидеть, как он удивится!
- Никогда этого не сделаю! - пренебрежительно заметила Вирджиния. - Нет, тетя. Моя поездка чисто познавательная. Поэтому не жди никаких драматических объяснений со счастливым финалом в завершении.
- Нет? - загадочно спросила тетя. - Мужчины в Англии, в целом, очень привлекательны.
- Когда я получу свободу, - объявила Вирджиния, - то найду себе привлекательного американца, в точности как дядя Клемент. Мы будем жить с ним долго и счастливо на маленькой ферме, как у тебя, и позабудем о моих деньгах.
- Остается надеяться, что твое предсказание сбудется, - вздохнула тетя Элла Мэй, - но судя по пассажирам, которых я успела заметить, тебе не найти его на этом корабле.
- Я тоже так думаю, - согласилась Вирджиния. Ее тетя оказалась права. На корабле собралась скучнейшая компания - бизнесмены, которые почти все время проводили в баре, отпуская шуточки, сопровождавшиеся взрывами хохота; пожилые пары, которые отправились в путешествие с целью оздоровиться, и прочие, вроде миссис Уинчестер - американки, чей муж работал в Англии, и которая ехала к нему после короткого визита к родственникам в Огайо. Миссис Уинчестер была разговорчивой женщиной, любившей слушать только себя, но, к радости Вирджинии, вскоре после отплытия из Нью-Йорка она начала страдать от морской болезни и удалилась в свою каюту.
В первые два дня было немного ветрено, но затем установились хорошие, теплые дни. У всех англичан на борту была только одна тема для разговора погода.
- Я всегда считаю, что август - лучшее время для путешествий - Вирджиния слышала, как снова и снова они повторяли каждый день. Приветствуя друг друга, они неизменно произносили одно и то же:
- Чудесный день! Не правда ли?
- Да, чудесный.
Раз или два кто-нибудь из них делал робкую попытку заговорить с Виржинией, приглашал принять участие в играх или спрашивал ее мнение о погоде. Но, оставаясь вежливой, Вирджиния давала ясно понять, что предпочитает одиночество. Ей нужно было о многом подумать: не только о том, что впереди, но и о самой себе. Оказалось, что поправиться после болезни - все равно что заново родиться. Как будто за тот долгий год, когда она лежала без сознания, она возвратилась в зародышное состояние, а затем вновь появилась в мире, который был совершенно новым, в мире, в котором не было ничего общего с тем, каким она знала его раньше.