Вдруг я заметила, как тень волнения набегает на лицо дроу, идущей рядом со мной. Проницательный взгляд подруги часто встречался с моим задумчивым, ловя в глазах оттенки тех чувств, которые я испытывала. Никогда не умела лгать тем, кто мне доверяет, и учиться этому не хочется. Но к чести Хель нужно признать, что она прекрасно держит себя в руках.
Во время нашей прогулки, я тоже успеваю многое заметить и запомнить. Разговор заходит о зимних каникулах и выясняется, что не только я остаюсь в стенах академии. Родные Дина слишком далеко и он хотел бы, чтобы эта причина выглядела самой весомой. Хель говорит, что желает посвятить каникулы тренировкам и повторению пройденного материала, но кроется ли за этим что-то ещё, непонятно. По глазам вижу, что ей тоже есть о чём молчать. О том, что я на зимних каникулах буду помогать Тиравьелю в архивах, им уже прекрасно известно.
И мы такие разные, но едины в том, что не хотим утратить нить пока ещё хрупкой дружбы. Ведь каждый имеет право на скелетов в шкафу. Только вот почем-то собственные тайны видятся мне кровожадными умертвиями, готовыми порвать каждого, кто проявит неосторожность и подступится слишком близко.
Но главное, что не могло укрыться от глаз, это их взгляды, адресованные друг другу.
Не знаю, что произошло между дроу и оборотнем в моё отсутствие, но я почти физически ощущала витающее в воздухе тепло. Они красиво смотрелись рядом. Темноволосый и светлокожий Дин. Для тех, кто его не знает — он холодный, как северный ветер. И Хель с белыми тонкими косами и кожей, отливающей не бронзой, а тёмным золотом. Живая и подвижная, как пламя. Лишь золото, расплавленное в её карих глазах, и нечеловеческая желтизна его радужек, рассечённых вертикальными зрачками, перекликаются магическим зеркальным отражением.
***
К вечеру стало ветрено. И ветер, разгулявшийся на узких мощёных улочках, был злым и неласковым. Словно озлобленный пленник, разбивший ледяные оковы грядущей зимы. Затаивший обиду на весь белый свет. Желавший каждому живому существу испытать на своей шкуре безжизненные объятия снежного плена. Он касался прохожих, настойчиво напоминая о том, что эта осень будет короткой. Далеко на севере зима потягивается, большой снежной кошкой, выпуская ледяные когти и обнажая смертоносные иглы зубов.
Зябко поёжившись, я предложила вернуться в Академию. Да и ноги, даже несмотря на удобную мягкую обувь из оленьей кожи, ощутимо гудели. Хель спохватилась и бросила на меня извиняющийся взгляд. Оказалось, она забыла отправить весточку домой.
До местного отделения почты решили идти вместе. Ничего, что холодно. Не смертельно. Потерплю.
— Сильно замёрзла? — спросил Дин, когда дроу зашла в двухэтажное серое здание с золотой вывеской. Рабочий день ещё не закончился, туда-сюда сновали посыльные и клиенты. Только это помешало нам последовать за сокурсницей. Да и не думаю, что внутри намного теплее. Слишком часто хлопали двустворчатые двери, вместе с посетителями, пропуская и холод.
Я остановила, когда мой спутник, решил стянуть с себя камзол, чтобы накинуть мне на плечи.
— Не нужно, Дин. Хель скоро выйдет.
Оборотень нехотя сдался под моим пристальным взглядом. Он сильный, знаю. А я упрямая. Но всё же он решил пойти на компромисс.
— Посмотрю что там. Я быстро. Не уходи никуда.
Я кивнула, и Дин исчез за двустворчатыми дверями, украшенными чёрными коваными узорами. Не просто украшение, а рунный оберег от воровства и на удачу.
Месяц. Всего лишь месяц моего обучения минул. Но благодаря книгам и лекциям я узнавала об этом мире всё больше и больше, раскрывала его новые грани. Знания приходили неспешно, но легко. И надобности задавать вопросы не было. Помнила наставление Гекатоса и земную поговорку о золоте молчания. Хранить молчание и наблюдать, делая выводы, впитывая знания и сохраняя тем самым жизнь и свободу.
Когда-нибудь я стану здесь совсем своей. У меня будет призвание, своя крыша над головой и путь мой больше не покажется таким тёмным и безрадостным, как прежде.
Каждый новый порыв ветра, заставлял меня ёжиться, с трудом удерживаясь от того, чтобы не стучать зубами. Я думала о том, как вернусь в общежитие, наведу наговор на воду, чтобы отогнать болезни, и погружу своё бренное тельце в ванну с горячей водой и душистой пеной. Эта мысль немного согревала, но я всё равно начинала нервничать.
Чьи-то сильные руки подхватили меня так неожиданно, что я даже не успела вскрикнуть. А когда попыталась позвать на помощь, было поздно. Быстрая, как змея, рука, затянутая в кожаную перчатку, закрыла рот, лишая возможности кричать и звать на помощь. К тому же, меня стремительно уносили прочь, и я знала, что если друзья не видели самого похищения, значит, вряд ли сумеют нагнать похитителя.
Злоумышленник был в чёрном плаще, и лицо прятал под тенью капюшона. Но я узнала фибулу под его горлом, а точнее символ на ней изображённый. Раскинувший крылья ворон.
Клан Серебряного Ворона. Семья близнецов Клавьера и Рэмьена.
Снова эти двое. Но что им нужно от меня? Чего хотят? Неужели в их глазах я заслуживаю смерти?
Не спросить. Потому что мне ещё не позволено говорить, да и будет ли такая возможность, непонятно. Паника и дикое желание вырваться и спастись не помогают. Крепко держат и отчасти как-то бесстрастно, будто и не живого сопротивляющегося человека несут, а вещь. Накатывает обида от осознания того, что даже мои простые планы так легко рассыпаются от прикосновения этих жестоких рук. Обидно за собственную слабость.
Наконец, вампир замедляет шаг и останавливается в глухом тёмном переулке, куда даже не заглядывает злой вестник зимы, северный ветер.
— Не кричи, мы просто поговорим, — тихо шепчет знакомый голос сокурсника.
Киваю. Лишь бы убрал он руку и поставил на твёрдую землю.
Вампир отпустил и даже капюшон снял, а рядом встал его брат. Во мне закипала злость от взгляда на их аристократические невозмутимые физиономии.
— Могли бы и в Академии со мной поговорить. Что за манеры?
— Твои друзья нам не оставили другого выбора, — нехотя признаёт один из близнецов. Уж не знаю, кто из них кто.
— Я вообще не понимаю, чего вы ко мне привязались.
Близнец, который нёс меня, снова шагнул ближе, из-за чего я вжалась в стену и, склонившись, насмешливо произнёс:
— Ты слишком остро реагируешь на невинные шуточки, ведьмочка.
— А мне показалось, что кое-кто другой не соизмеряет силы, — бросила я в ответ. — Будь я вампиршей, возможно, бегающее за мной умертвие я и расценила бы как шутку. Но, я — человек. Которого вы чуть не угробили.
Я видела, что им трудно держать себя в руках, но отчего-то больше не боялась. Передо мной были не ужасные создания ночи, а подростки, которые поняли, что не всегда могут держать ситуацию под контролем.
— Мы приносим свои извинения и предлагаем мир, ведьма. Больше не будет… шуток.
— С чего это вдруг? Я могла бы и дальше вас просто не замечать, достаточно лишь аналогичной реакции с вашей стороны.
Последовавшие за этим слова дались им с трудом и вызвали у меня неподдельное удивление. Но они прозвучали.
— Нам нужна твоя поддержка. Ты скажешь директору, что не имеешь к нам претензий.
— Откуда он знает, что это были вы? — спросила я, не веря своим ушам.
— Разве не ты сказала о нас своему эльфу?
Я отрицательно качнула головой. Как и предполагалось, выяснить виновников едва не произошёдшей трагедии для Тиравьеля оказалось лишь делом времени.
— Но…
Вампиры выглядели удивлёнными и недоверчивыми. Они не могли понять, как я могла отказаться от справедливого возмездия, да ещё и добровольно. Это смотрелось забавно со стороны. Особенно с учётом того, что я тоже не могу понять, почему не испытываю к ним ненависти и неприязни. Разве что раздражение. Потому что неприятно, когда тебя вот так бесцеремонно куда-то уносят, пользуясь тем, что ты всего лишь слабая девушка.
Но окончательно выяснить отношения, нам было не суждено. Мрак обрушился с небес в темноту тесного переулка и, обретая форму жуткого оскалившего пасть чудовища, ринулся прямиком ко мне.