Мы в пух и прах наряжали тебя, мы тебе верно служили, Громко в картонные трубы трубя, словно на подвиг спешили. Даже поверилось где-то внутри, знать, в простодушье сердечном, Женщины той очарованный лик слит с твоим празднеством вечным.
В миг расставания, в час платежа, в день увяданья недели, Чем это стала ты не хороша? Что они, все? Одурели? И, утонченные, как соловьи, гордые, как гренадеры, Что же надежные руки свои прячут твои гренадеры.
Мне бы собраться и время унять, мне бы им всем расстараться, Но начинают колеса стучать, так тяжело расставаться. Но начинается вновь суета, время по-своему судит, И в суете тебя сняли с креста, и воскресенья не будет.
Ель, моя ель, уходящий олень, зря ты, наверно старалась, Женщины той осторожная тень в хвое твоей затерялась. Ель, моя ель, словно Спас на крови, твой силуэт отдаленный, Будто бы свет удивленной любви, вспыхнувшей, неутоленной.
178 Самая любимая песня
О. Митяев
Am Dm6 E7 Am Самою любимою ты была моею, Am Dm G C Я шептал тебя во сне, я с тобой вставал, A7 Dm G C Я за красками ходил в желтую аллею, Dm6 Am Dm6 E7 И в морозы на стекле звуки рисовал.
Am Dm E7 Am
Просинь отражалась в зеркале оконном,
Выцветал от ожиданья лес.
Am Dm E7 Am
Осень свой обряд вершила по законам,
Dm Dm6 E7
Не суля событий и чудес.
А той ночью я бродил по пустому городу, Собирая паузы, да осколки дня. А ветра до петухов все играли с вороном, Да случайно с листьями принесли тебя.
Помнишь, плыли на пододеяльник листья,
С запахами будущей пурги,
Помнишь, я читал тебе их, словно письма,
По прожилкам лиственной руки.
Есть начало и конец у любой истории. Нас несет к фантазии завтрашнего дня. Снятся мне по-прежнему светлые мелодии, Только не встречается лучше, чем твоя.
Просинь отражалась в зеркале оконном,
Выцветал от ожиданья лес.
Осень свой обряд вершила по законам,
Не суля событий и чудес.
Шарль-О-Вилль
Олег Митяев
В чужом краю, ночной порой, на родине Рэмбо С провинциальною тоской вползает под ребро Печаль коричневой реки, унылые цвета, И маета бесснежных зим в том доме у моста.
В том доме свет еще дрожит и далека беда, Но утром мальчик убежит из дома навсегда, А Жак - сосед погладит дочь шершавою рукой, Но как он сможет ей помочь вернуть его домой?
Зеленой меди редкий свет - как времени слеза. Она все ждет, а друга нет, и немы образа. И облаков чернильный гон цепляется за шпиль... Плывет, как дым, охрипший звон, Спит город Шарль-О-Вилль.
Олег Митяев
Что ж ты, осень натворила ласково, да шепотом? Мне такие говорила пьяные слова. Листья на асфальт стелила - красные, да желтые, Флейта тихо плакала, От костров у горожан кружилась голова. От костров кружилась голова.
Что ж ты, осень натворила? - под дождем раздетая Танцевала, ветер злила, словно без ума. Подпевать ты мне любила, когда пел про лето я, Флейта тихо плакала, А наутро стала осень лютой, как зима, Стала осень лютой, как зима.
На стерильном на снегу гроздь рябины стылая. Как от дроби на боку у пурги прострел. Отказаться не могу я от мысли, милая... Флейта знала, чем все кончится, Да я ее спросить об этом толком не успел, Я спросить об этом не успел.
Олег Митяев
В темной комнате свет пробежал по стене: Чей-то Рай легковой катится. Ах, как на крыше в рубашке, прилипшей к спине Хорошо в летний дождь плачется.
Не пристанет никто: "Что с тобой, что с тобой?", И не надо в ответ думать, И сглотнув горький ком с дождевою водой, Можно с крыши на все плюнуть.
Можно в скользкий наклон, задыхаясь стучать, Можно пятками жесть выгнуть, И в простуженный гром дрянь любую кричать, А потом взять, да вниз спрыгнуть.
И ничем не помочь, что словами сорить, Когда сам весь в долгах тоже. Что не дожил, не прочь я тебе подарить, Да другим эту жизнь должен.
*5 Соседка
Снова гость к моей соседке, Дочка спит, торшер горит, радость на лице. По стеклу скребутся ветки, в рюмочки коньяк налит: Со свиданьицем. Вроде бы - откуда новая посуда? Но соседка этим гостем дорожит. То поправит скатерть, то вздохнет некстати, То смутится, что не острые ножи.
Он мужчина разведенный, и она разведена, Что тут говорить? Правит нами век казенный и не их это вина, Некого винить. Тот был первый гордым, правильным был, твердым, Ну, да бог ему судья,да был бы жив, Сквер листву меняет, дочка подрастает, И пустяк, что не наточены ножи.
Пахнет наволочка снегом, где-то капает вода, Плащ в углу висит. На проспект спустилось небо и зеленая звезда Позднего такси. Далеко до Сходни, не уйти сегодня, Он бы мог совсем остаться, да и жить. Все не так досадно, может жили б складно, Ох, дались мне эти чертовы ножи!
Ах, как спится утром зимним, на ветру фонарь скулит Желтая дыра. Фонарю приснились ливни, вот он и не спит, Все скулит "Пора, пора". Свет сольется в щелку, дверь тихонько щелкнет, Лифт послушно отсчитает этажи. Снег под утро ляжет, и неплохо даже То, что в доме не наточены ножи.
184 Октябрь
Олег Митяев
В осеннем парке городском Вальсирует листва берез, А мы лежим перед броском, Нас листопад почти занес. Занес скамейки и столы, Занес пруда бесшумный плес, Занес холодные стволы И бревна пулеметных гнезд.
А на затвор легла роса И грезится веселый Май, И хочется закрыть глаза, Но ты глаза не закрывай, "Не закрывай", кричат грачи, Там сквозь березовый конвой Ползет лавина "саранчи" На город за твоей спиной.
И ахнет роща, накренясь, Сорвутся птицы в черный дым, Сержант лицом уткнется в грязь, А он таким был молодым. И руки обжигает ствол, Ну сколько можно лить свинец!! Взвод ни на пядь не отошел, И вот он, вот уже конец...
Развозят пушки на тросах, Все говорят "Вставай, вставай". И хочется закрыть глаза, Но ты глаза не закрывай. "Не закрывай", кричат грачи, Ты слышишь, потерпи, родной, А над тобой стоят врачи, И кто-то говорит...: "Живой".
*8 Прохожий
Повезло прохожему - свободное такси Только вот спешить ему некуда. Он остановился, закурил, да пропустил, Да на небо посмотрел: "Снегу - то..."
Падает размеренно, не скорбя,
Отчего ж тебе так не можется?
У нее другая жизнь, и у тебя,
У тебя, дай бог, тоже сложится.