И молния грозно сверкала,
Очаг наш то гас,
То горел вполнакала
И крыша чуть чуть протекала,
Но козни погоды не трогали нас.
Третий полюс
Ю. Визбор
Когда перед тобою возникает Красивая и трудная гора, Такие мысли в душу проникают, Что снова выйти нам в поход пора.
И мы выходим в мир суровый этот, Где суждено не каждому пройти, Где видно, как качаются планеты На коромысле Млечного Пути.
Туда не занесет
Ни лифт, ни вертолет,
Там не помогут важные бумаги.
Туда, мой друг, пешком
И только с рюкзаком,
И лишь в сопровождении отваги.
Представьте, что не тают там в тумане Следы людей, прошедших раньше нас. Там слышен голос Миши Хергиани, Спина Крыленко сквозь пургу видна.
Но вечно будем мы туда стремиться,
К возвышенным над суетой местам, Поскольку человеку, как и птице, Дана такая радость - высота.
Туда не занесет
Ни лифт, ни вертолет,
Там не помогут важные бумаги.
Туда, мой друг, пешком
И только с рюкзаком,
И лишь в сопровождении отваги.
Прославил тех, кто был на Эвересте, Кто третий полюс мира покорил, Кто кроме личной альпинистской чести Честь Родины своей не уронил.
И если где-нибудь гора найдется, Повыше Эверестовских высот, Из наших кто-нибудь туда прорвется, Не хватит дня, так ночью он взойдет.
Туда не занесет
Ни лифт, ни вертолет,
Там не помогут важные бумаги.
Туда, мой друг, пешком
И только с рюкзаком,
И лишь в сопровождении отваги.
Поминки Ю. Визбор
- Ну вот и поминки за нашим столом. - Ты знаешь, приятель, давай другом. - Давай, если хочешь, красивый закат. - Закат - то что надо, красивый закат.
- А как на работе? Нормально пока. - А правда, как горы стоят облака? - Действительно, горы, как сказочный сон. - А сколько он падал? - Там - метров шестьсот. - А что ты глядишь там? - Картинки гляжу. - А что ты там шепчешь? - Я песню твержу. - Ту самую песню? - Какую ж еще? Ту самую песню, про слезы со щек.
- Так как же нам жить? Проклинать ли Кавказ? И верить ли в счастье? - Ты знаешь, я пас. Лишь сердце прижало кинжалом к скале. - Так выпьем, пожалуй? - Пожалуй, налей...
Одинокий гитарист Ю. Визбор
Одинокий гитарист В придорожном ресторане. Черной свечкой кипарис Между звездами в окне. Он играет и поет, Сидя, будто в черной раме, Море Черное за ним При прожекторной Луне
Наш милейший рулевой При дороге нелюдимой, Исстрадав без сигарет, Сделал этот поворот. Ах удача, боже мой, Услыхать в стране родимой Человеческую речь В изложеньи нежных нот.
Ресторан полупустой, Две танцующие пары, Два дружинника сидят, Обеспечивая мир. Одинокий гитарист С добрым Генделем на пару Поднимают к небесам Это маленький трактир.
И виает как дымок Христианская идея, Что когда-то повезет, Если вдруг не повезло. Он ирает и поет, Все надеясь и надеясь, Что когда-нибудь добро Победит в борьбе со злом.
Ах, как трудно будет нам Если мы ему поверим, С этим веком наш роман Бессердечен и нечист. Но спасает нас в ночи От позорного безверья Колокольчик под дугой Одинокий гитарист.
Велосипед Ю. Визбор
Пахнет луна сосной, по тишине лесной Катятся по тропе я и велосипед.
Медленно цепь кручу, еду, куда хочу, Шины на колесе ширкают по росе.
То ли вдали лиман, то ли вблизи туман, То ли блестит костел, то ли горит костер.
Кто же там у костра? Это ж моя сестра, Нет уж, моя жена. Нет, это просто весна.
Рядом сидит пацан, худенький сам с лица, И кандидат в мужья. Боже, да это ж я!
Я на себя гляжу, нету чудес, твержу, Нету чудес, а все ж, я - это я! Похож.
Дым от костра встает, парень обнял ее. Пальцами у лица. Вот и целуются.
Я не пошел к костру, я зашагал к утру, Мимо огня в крови, мимо своей любви.
Ходики Ю. Визбор
Когда в мой дом любимая вошла, В нем книги лишь в углу лежали валом. Любимая сказала, это мало, Нам нужен дом. Любовь у нас была.
И мы пошли со сарым рюкзаком
Чтоб совершить покупки коренные,
И мы купили ходики стенные,
И чайник мы купили со свистком.
Ах, лучше нет огня, который не потухнет, И лучше дома нет, чем собственный твой дом. Где ходики стучат старательно на кухне, Где милая моя, где милая моя Где милая моя и чайник со свистком.
Потом пришли иные рубежи, Мы обрастали разными вещами, Которые украсить обещали И без того украшенную жизнь.
Снега летели, письмами шурша,
Ложились письма на мои палатки,
Что дома, слава богу, все в порядке,
Лишь ходики немножечко спешат.
С любимой мы прожили сотню лет, Да что я говорю, прожили двести. И показалось мне, что в новом месте Горит поярче предвечерний свет. И говорятся тихие слова, Которые не сказывались, право, Поэтому, не мудрствуя лукаво, Пора спешить туда, где синева.
В то лето шли дожди Ю. Визбор
В то лето шли дожди и плакала погода. Над тем что впереди, не виделось исхода. И в стареньком плаще среди людей по лужам, Как будто средь вещей шагал я неуклюже.
Не жалейте меня, не жалейте,
Что теперь говорить: "Чья вина?"
Вы вино по стаканам разлейте
И скажите: "Привет, старина!"
В кровь израненные именами,
Выпьем, братцы, теперь без прикрас,
Мы за женщин, оставленных нами,
И за женщин, оставивших нас.
В то лето шли дожди и рушились надежды. Что бог нас наградит за преданность и нежность Что спилим эу муть - гнилые ветки сада, Что все когда-нибудь устроится, как надо.
В то лето шли дожди и было очень сыро, В то лето впереди лишь осень нам светила, Но пряталась одна банальная мыслишка: Грядущая весна - неначаая книжка.
Телефон Ю. Визбор
Слушаю, да! Але! Что за шутки с утра? Я? Почему удивлен? Я даже очень рад. Я даже закурю. Здравствуй, прошло сто лет. Сто лет прошло, говорю. Я не спешу, нет.
Телефон-автомат у нее,
Телефон на столе у меня,
Это осень, это жнивье,
Талый снег вчерашнего дня.
Что у нас за дела? Да как-то все разбрелись, Верочка родила, Славины развелись. Я получил отдел, Санька съездил в Париж, Все в суматохе дел. Ну, а ты что молчишь?
А правда, что говорят..? А кто он, коль не секрет? А, военный моряк, в, общем, жгучий брюнет. А сына как назвала? Спасибо, не ожидал. Значит жизнь удалась? Все прошло без следа?