Религия всегда играла в жизни горожан большую роль. Даже преступные сообщества предпочитали иметь у себя на службе лицо духовного сана, которое гарантировало удачу и списывало оптом и в розницу даже самые тяжкие грехи. Платить своему, на жаловании священнослужителю, было куда дешевле, чем расплачиваться за каждый грех в храме — а грехов у «Сынов ночи» было немало. «Хозяин ночи» Рамнур Тмуксс очень большое внимание уделял духовной жизни своих подданных, а также чистоте их помыслов и стремлений. Сам он был человеком весьма набожным, и новый духовник клана Кунан (старого сварили в кипящем масле за то, что тот слишком часто стал призывать не предаваться грехам и начал требовать за отпущение всё больше денег) пришёлся ему по душе. Слишком поздно Хозяин понял, что ошибался в нём, и на самом деле этот человек всегда был далёк от смирения. Но, к сожалению для планеты, понял он это только тогда, когда его живого заколачивали в гроб и опускали на дно свежевырытой могилы.
Силой убеждения Кунан обладал гипнотической, люди слушали его часами, он доводил их до исступления. И постепенно он стал приобретать власть над «сынами ночи». Пропал «Хозяин ночи», вскоре его примеру последовали первые помощники — кто-то упокоился в земле, кто-то, успев понять, что клан пригрел ядовитую змею, вовремя унёс ноги, но судьба настигла и беглецов.
Как-то естественно и заслуженно Кунан стал лидером «Сынов ночи». А сам клан превратился в религиозно-разбойничью секту. Вот так благочестивый бывший жрец Дзу взял очень большую власть. Но власть была теневая и далеко не абсолютная, ограниченная, а он метил куда выше. И тут повезло с «липкой простудой», начавшей свой поход с «сельвы», прошедшей по бедным районам Джизентара, затем ударившей по всем остальным жителям и перекинувшееся на провинции. Наставали отличные времена. Пахло новой смутой. А кланы особенно крепчали во время смут и потрясений.
В смуту Кунан не стал перекраивать сферы влияния, захватывать новые территории, гнобить конкурентов. Он пошёл в народ.
Те, кто принимали его за обычного разбойника и дешёвого трепача, сильно просчитались. Вёрткий, умный, умеющий заключать договора и компромиссы с такой же лёгкостью, как потом отказываться от них, он карабкался всё выше и выше. Тогдашний «Страж Джизентара» (по земному — президент) был маразматиком, окружённым свитой из проворовавшихся, не способных ни на что ничтожеств. Власть прогнила до основания и легко развалилась под напором всё крепчающего ветра перемен. Кунан стал светским главой государства после жалкого подобия выборов — у избирательных пунктов дежурили «сыны ночи», но их вмешательства не требовалось — народ был двумя руками за обещавшего свободу и волю жреца. А ещё через три года Кунан облачился в мантию духовного главы планеты и отныне звался Звездоликим. Его звезда взошла над Химендзой, озарив её мертвенным светом.
А дальше всё пошло по обкатанному не раз на многих мирах и во многие эпохи сценарию. Новый диктатор быстро разделался с теми, кто привёл его к власти, и от «сынов ночи» осталось одно воспоминание. За десять лет Звездоликий создал безжалостный, идеально отлаженный, с притёршимися друг к другу шестерёнками механизм.
Диктатуры бывают разные. Некоторые властители, правя железной рукой, заботятся о народном благе и преумножении богатств, о порядке и оставляют после смерти развитую, мощную державу. Другие, наоборот, вседозволенно и без оглядки грабят, сеют разор и разваливают всё до основания. Кунан правил, чтобы править. Вся мощь государственного аппарата была подчинена ей — власти над телами и душами подданных. Во власти он видел мистику, она доставляла ему неземное блаженство. Как шли дела в государстве его особо не интересовало — шли они ни шатко, ни валко, ни хорошо, ни плохо, могло быть куда хуже, но и лучше тоже могло быть. Кунан был апатичен, его не слишком интересовали дела на его землях — до той поры, пока он не ощущал обострённым чутьём угрозу своей власти.
Ох, он умел пользоваться властью ради власти. Он достиг многого. Огромные толпы людей грызли в экстазе землю и катались в пыли по мановению его руки. Принародные казни врагов Звездоликого собирали громадные воодушевлённые толпы. Он возродил древний вид казни, когда с приговорёнными «работали» несколько дней подряд — сперва обрубали руку, перетягивали жгутом, на следующий день — вторую руку, потом поочерёдно ноги, если человек выживал, и, наконец, голову. На этих мероприятиях от зрителей не было отбоя.
Созданная им система действовала, меняя общество, люднй, их устремления и цели. Постепенно многие жители Джизентара перестали воспринимать как тягость обязательные исповеди «птенцам Дзу» — обличённым жреческим саном сотрудникам тайной полиции. Религиозные фанатики, считавшие Кунана прямым воплощением дыхания птицы Дзу, готовы были резать горло хоть себе, хоть кому по мановению его руки.