Ёлочный шар Химендзы висел в космосе, будто прибитый гвоздями к чёрному бархату цирковой реквизит. Размерами он сейчас был с земной глобус. Можно было рассмотреть полярную шапку и наполовину скрытые в облаках очертания единственного континента.
Лаврушин до боли в глазах всматривался в очертания материка планеты. Ему никак не верилось, что вскоре он ступит на поверхность Химендзы и погрузится в пучину странных и опасных событий. И от его действий будет зависеть равновесие в Галактике, жизнь миллиардов и миллиардов разумных существ. Всё это выглядело полным абсурдом. И тем не менее всё это было фактом. А против фактов не попрёшь.
Раздался противный скрежещущий звук. Пилот прищёлкнул пальцами, и перед ним завис меняющий форму красный иероглиф. Он напоминал каббалистический знак, вспыхнувшей адским пламенем благодаря небрежному жесту чёрного колдуна.
— Химендза нас засекла, — взволнованно воскликнул пилот по-русски. Как и свои соотечественники, он бурно выражал свои эмоции.
— Быстро среагировали, — произнёс Инспектор.
— Видимо, развернули новую систему пространственного контроля, — предположил пилот. — Порог распознавания повышен минимум в полтора раза.
Планету окружала сеть спутников автоматов, призванных засечь и уничтожить любой неопознанный объект искусственного происхождения, не обозначивший свою принадлежность.
Пилот начал запрашивать службы контроля внешнего пространства Химендзы о посадке. Звездолёт вёз официального дипломатического представителя Галактического Содружества — Инспектора. Тот относился к категории людей, люто ненавидимых лично Звездоликим — а такой чести удостаивался далеко не каждый. Обычно окружающих диктатор воспринимал как муравьёв, которых походя не грех и раздавить. До его личной ненависти надо было дослужиться. Не раз просыпался Кунан ночью в холодном поту, услышав во сне знаменитую фразу, произнесённую Инспектором: «Галактическим законом ядерные взрывы отныне у вас запрещены».
Кунан с удовольствием растерзал бы Инспектора, спустил бы на него своих верных псов. Но где-то на уровне орбиты четвёртой планеты висят спутники-невидимки, которые погасят взрыв любого ядерного устройство. Где-то во многих световых годах отсюда расположены базы Сил Содружества, готовые послать боевой флот после нападения на официального посла — закон позволял это. Пока не найдено «Сокровище Дзу», пока чужакам не подготовлен достойный отпор, Кунан вынужден копить, лелеять свою ненависть, бережно собирать её, как росу в пустыне, чтобы потом выплеснуть разом, чтобы обрушиться на недругов всей своей мощью. Так что Инспектора он встретит, как старого друга.
— Пора. Через два часа пристыкуется корабль со встречающими, — произнёс Инспектор, когда с военной станции Химендзы пришло подтверждение об опознании дипломатического корабля и поступили инструкции о коридоре движения, координаты встречи со встречающим кораблём.
Он освободился из пут кресла и воспарил над ним на миг, потом прилип к полу.
Лаврушин последовал ему примеру. Он поправил на рукаве зелёного комбинезона голографическую эмблему, на которой был изображён оскалившийся белый тигр — символ «Службы спокойствия». Широкий золотистый пояс непривычно оттягивала кобура с электромагнитным пистолетом.
Катер представлял из себя диск диаметром около пяти метров. Он стоял в гнезде в стартовом блоке. Пилот забрался внутрь, и за прозрачным куполом было видно, как он нацепил на голову контактный обруч, откинулся в кресле, прикрыв глаза, его сознание синхронизировалось с системами катера.
— А если нас засекут радары? — с опасением спросил Степан.
— Это диверсионный катер, — отмахнулся Инспектор. — На Химендзе нет таких радаров, чтобы засечь эту машину.
Пилот за колпаком махнул рукой, показывая — пора.
— Ну что, — как-то неуверенно произнёс Лаврушин. — Мы поехали?
Инспектор совсем по-земному порывисто обнял землян, потом смахнул набежавшую слезу — не хватало только белого платочка, чтобы помахать вслед.
— Мы ещё увидимся, — заверил он.
Люк катера закрылся. Тяжёлые створки двери стартового блока скрыли Инспектора, отрезали землян от прошлого и открыли путь в зыбкое, неспокойное будущее.
Поползла в сторону плита, и в стартовый бункер ворвался космический холод, оставшийся кислород заклубился холодными хлопьями.
Катер сорвался в пустоту и, уходя по широкой дуге от корабля, через несколько мгновений набрал огромную скорость. Через три минуты семнадцать секунд, покрыв расстояние в миллион километров, он рывком сбросил скорость до орбитальной. А потом окунулся в атмосферу.