— Давай, дерьмоглот поганый! — как-то весело, беззлобно прикрикнул длинный, на его комбинезоне сияла голографическая эмблема, означавшая звание — солдат второго класса. — А то у меня давняя мечта — пристрелить офицера.
За этими словами, произнесёнными с лёгкостью, скрывалась тяжёлая, нешуточная угроза.
Лаврушин собрал волю в кулак, унял дрожь и надменно, как положено офицеру пятой ступени, кинул:
— Мы сотрудники седьмого сектора. Выполняем спецмероприятие разряда «Дельта». А за подобные шуточки вас сошлют в «мусорщики».
«Мусорщики» — дно армии. Они выполняют самую грязную работу. Их посылают туда, где солдат не жалеют, в самое пекло. Служба «мусорщиком» — это один из самых неприятных способов расстаться с жизнью.
— Глянь, седьмой сектор, — покачал головой широкоплечий. — А по виду — дерьмоглоты!
— И по сути… Вас нам и надо.
Только сейчас Лаврушин заметил на груди солдат идентификационные коробочки. Они служат во время проведения спецмероприятий для опознания по системе «свой-чужой». Что это значит? А значит, что проходит операция, при которых чужого, как бы он не был одет и что бы не говорил, чем бы не пугал — или расстреливают на месте, или берут в полон. И ещё значило, что ловили, скорее всего «тигров». И ещё закрадывалась мысль — а что, если искали не просто чужих, а именно их — гостей из Содружества?
— Может, пришибём их, — прищурился высокий. — Для удовольствия.
Он выразительно щёлкнул предохранителем автомата. Такого оружия на земле ещё не было. Шестьсот пуль в канале ствола приобретают скорость не благодаря пороховым газам, а посредством электрического мощного импульса. Так что рядом с магазином в автомате аккумулятор огромной ёмкости. Убойная сила у этой штуковины такова, что думать не хотелось, на что станет похоже человеческое тело, нажми сейчас длинный на спусковой крючок.
— Мне больше удовольствия доставит тысяча длингов и лишняя полоска на эмблеме, — возразил широкоплечий.
«Дорого за нас дают», — подумал Лаврушин. И эта высокая оценка не нравилась. Она заставляла задуматься. Просто так в Джизентаре такими деньгами не бросаются.
— Ты прав, — высокий разочарованно посмотрел на землян. Перекинул ремень автомата через плечо. Потянулся к красному шарику прикреплённой на груди рации, сдавил его и произнёс:
— Синий, приём. Говорит…
Только это он и успел произнести в микрофон…
Всё течёт, всё изменяется — истина старая и проверенная. Только для землян всё текло и начало менялось чересчур быстро. Неприлично быстро.
Высокий солдат неестественно изогнулся, всхрипнул и рухнул не землю. Широкоплечий резко обернулся, уходя в сторону и нажимая на спусковой крючок. Но очередь ушла вверх, а сам солдат упал, как подкошенный.
Ошарашенный Лаврушин стоял, как глубоко вкопанный телеграфный стол, и уши развесил, как провода. В голове была полная каша. Он увидел ещё одного человека в форме «тигров». У него была голографическая эмблема офицера седьмой ступени — что-то вроде старшего лейтенанта. Судя по тому, что он имел идентификационную коробочку, принадлежал он к той же компании, что и двое лежащих на траве солдат «золотой роты». Но тогда зачем ему было дырявить своих коллег?
Незнакомец был сухощавый, невысокий, с копной огненно-рыжих волос. В руке он сжимал большой электропистолет армейского образца — точно такие же были в кобурах у землян. Вот только пользовался он оружием куда лучше.
— Спасибо, — вежливо произнёс Степан, и это слово прозвучало совершенно неуместно и глупо. Так благодарят, когда пропускают вперёд в вагон метро. Рыжему оставалось только потупить взор, шаркнуть ножкой и ответить: «Не за что. Мне не трудно».
Но незнакомец расшаркаиваться не собирался. Он раздражённо прикрикнул:
— Вперёд, быстрее.
Месяц назад малой доли новых впечатлений и подобных переживаний хватило бы, чтобы научные сотрудники Московского НИИ попали в жёлтый дом, но психологи Тании знали своё дело. Психологическая обработка, которой подвергли землян, теперь берегла их от стрессов и нервных перегрузок, иначе на миссии пришлось бы с самого начала ставить крест. Теперь друзья эмоционально воспринимали происходящее отстранённо, будто наевшись транквилизаторов, зато осознавали всё предельно чётко.
— Простите, а вы кто такой? — с напором произнёс Степан, который не нашёл лучшего места потренировать своё занудное упрямство.