— Ключ?
— Да, да, ключ. Книга «Седьмого взмаха Дзу» — там закодирована информация о местонахождении хранилища древнего оружия Грандаггора — «Сокровища Дзу». А это оружие взрывает планеты и гасит звёзды, — инопланетянин горестно вздохнул. — Тайное имеет свойство становиться явным. И, похоже, диктатор Химендзы Кунан нашёл путь к расшифровке.
— И теперь склад его?
— Не так быстро. Он знает ещё немного. Мы пошли дальше и расшифровали «Книгу седьмого взмаха». И теперь знаем многое.
— Тогда хранилище ваше?
— Вы опять торопитесь. Мы знаем, что «сокровище» находится на глубине нескольких километров под поверхностью планеты. Мы бы обнаружили его без труда. Для нашей техники подобная проблема не существует. Но…
— Вы его не обнаружили.
— Нет.
— По формальной логике, если вы его должны обнаружить, но не обнаружили, значит, его там нет.
— Есть. И грандаггоры сумели его срыть от наших поисковых средств. Хотя мы считали, такое им не под силу… И существует доступ к «сокровищу». Кунан найдёт его. Он до конца расшифрует книгу — дело нескольких месяцев. Ещё один шаг — и склад их. А потом Кунан — человек одержимый, рванёт в Галактику. Его не остановит ничто.
Лаврушин внимательно посмотрел на инопланетянина. Слишком многое не клеилось в его рассказе.
— Что мешает вам опередить его? Вы же почти расшифровали Книгу.
— Вот именно! Поэтому я и здесь.
Гость вытащил из кармана предмет, похожий на отвёртку. Направил его на Лаврушина. Кончик «отвёртки» засветился ярким синим светом. И в воздухе над рукой инопланетянина появились объёмные изображения иероглифов.
— Индикатор биополя, — пояснил пришелец. — Каждый тип биополя соответствует определённому цвету. Элита Великого Тёмного Союза Грандаггора, состоявшая из представителей одного лишь древнейшего рода материнской планеты, его представители обладали родовым индексом биополя. Этот индекс и является пропуском в склад. Вы понимаете?
— Ну, в целом…
— Прекрасно. Подобный тип биополя в Галактике очень редок. Ближе всего к грандаггорам вы — земляне! Индекс почти такой же, как необходим для прохода в склад… Но только почти. Однако мы нашли несколько человек с пригодным кодом.
— Ну? — напрягся Лаврушин.
— И представляете, один из этих людей — вы.
Лаврушину показалось, что пол качнулся под его ногами. Он только и смог выдавить своё любимое:
— Ляпота.
— Вы должны уничтожить хранилище. Иначе Галактику ждут бедствия. Невообразимые бедствия.
— Это опасно?
— Это как посмотреть, — помялся инопланетянин. — Вероятность успеха — двадцать процентов.
— А восемьдесят?
— Восемьдесят процентов, что вы погибните.
— Вам не кажется, что это многовато, — горько усмехнулся Лаврушин.
— Вы отказываетесь? — инопланетянин внимательно посмотрел на него спокойными, излучающими уверенность, мудрыми глазами.
— Конечно отка… — Лаврушин вдруг замолчал. Потом вздохнул: — Дайте подумать.
Он поглядел на звёздное небо вместо окна. Теперь звёздная даль казалась угрожающей, от неё веяло холодом и смертью. Первым побуждением было развести руками и вежливо так сказать: извините, рады бы помочь, да дела заели, индекс цитирования падает, докторскую диссертацию надо писать, так что не получится Галактику спасти, освободите-ка помещение. Двадцать процентов удачи — это восемьдесят неудачи. Верная смерть. Чего лезть в такую мясорубку? Но перед глазами стояла картинка — рушащиеся в ядерный ад миры, полные людей.
Минута шла за минутой. Инопланетянин не нарушал молчание. А Лаврушин не мог решиться ни на что. Как, спрашивается, ввязаться в подобную авантюру человеку, определённо не созданному для подвигов? На такое он не способен даже ради потрясающей возможности пройтись по мягкому пуху Млечного Пути.
Да ну их к чёрту со своими складами боеголовок, с их оружием, с войнами. Моя хата с краю — по-подлому, зато надёжно. Он набрал побольше воздуха, чтобы сказать «нет». Помолчал секунду… Ядерный пожар, жгущий детей на руках их матерей…
— Я согласен.
— Я знал, — инопланетянин расчувствовался и смахнул навернувшуюся на глаза слезу. Потом взял банку с «кока-колой», которую Лаврушин ещё вчера уронил на пол да так и забыл поднять, откупорил её и сделал несколько жадных глотков. — Я верил…
— Как мне хоть звать вас?
— Моё имя вам будет непривычно. Поэтому зовите меня просто — Инспектор. Это в какой-то мере соответствует роду моей деятельности.