Внезапно послышался дребезжащий звонок в дверь.
— Кого чёрт несёт? — раздражённо воскликнул Лаврушин.
Он уже понял, что сегодня вечер странных событий и встреч. И никуда от этого не деться.
Кто бы мог представить, как много значит для Галактики этот дребезжащий звонок, раздавшийся вечером в Московской квартире на Большой Переяславке.
— Вы ждёте гостей? — вопросительно посмотрел на Лаврушина инопланетянин.
— Нет. Могу открыть?
— Не хочу вас ни в чём ограничивать, — пожал плечами Инспектор. Но в глазах его проскользнула какая-то задорная искорка.
Конечно, Лаврушин не большой специалист в психологии инопланетян, но ему показалось, что в глазах гостя горел огонёк, как у шахматиста, разыгрывающего партию, когда эта самая партия идёт по плану.
На лестничной площадке возвышалась массивная неуклюжая фигура. В отличие от прошлого гостя, этот человек был хорошо знаком Лаврушину. Ещё бы не знать своего лучшего друга.
— Привет, — сказал Степан. Черты лица у него были грубые, глаза подозрительные, щёки толстые, нос картошкой — далеко не Ален Делон. При всём при этом лицо было не лишено обаяния.
— Здорово, — кивнул Лаврушин.
— С женой вот поругался. Ну так получилось, да… Так я зайду?
Видя, как Лаврушин замялся на проходе, Степан вопросительно посмотрел на него:
— Никак новая любовь всей жизни?
— Да нет, ты не так понял.
— Проходите, — неожиданно послышалось за спиной Лаврушина. — Мы как раз заканчиваем обсуждать одну весьма любопытную проблему.
— Это Степан — мой друг. Работаем вместе, — представил Лаврушин нового гостя. — А это… — он на миг запнулся, а потом с каким-то злорадством — бес попутал, произнёс, — товарищ из космоса.
— Из гостиницы «Космос»?
— Да нет. Он — инопланетянин.
Вечный скептик Степан после летающей тарелки, которую они видели с Лаврушиным, сломался и теперь был готов принять некоторые дикие идеи. Но сейчас он не был настроен на такой лад, поэтому кивнул:
— Шутки шутим.
— Как ты догадался, — пошёл на попятную Лаврушин.
Но тут неожиданно встрял гость:
— Ваш друг не шутит, — он сделал приглашающий жест.
Лаврушин удивлённо посмотрел на него. Его покоробило, что гость не имеет никаких понятий о конспирации. И вообще — зачем втягивать посторонних людей?
Степан шагнул в комнату и остановился, как вкопанный.
Только сейчас Лаврушин вспомнил, что картину звёздного неба пришелец так и не убрал.
— Да-а, — протянул Степан с видом человека, у которого оправдываются самые худшие опасения. — Инопланетянин, значит.
— Ну, я же говорил, — извиняющимся голосом сказал Лаврушин.
— Думаю, вам надо всё объяснить, — улыбнувшись во весь рот, как-то по-голливудовски развязно-заискивающе, обнажив ровные белые зубы произнёс пришелец.
И Лаврушин опять подумал, что Инспектор сейчас похож на шахматиста, сделавшего очередной удачный ход.
И черти дёрнули Степана именно сегодня поссориться с женой, прийти именно к Лаврушину и наткнуться именно на инопланетянина. Всё в руках провидения. Случайностей не бывает. А что бывает? Об этом даже на Тании знают очень приблизительно.
Итак, Степан, смирившись с визитом инопланетянина, выслушал его подробный рассказ о «Сокровище Дзу» кратко определил перспективу — «да-а, фигово всё кончится» и заявил, что одного друга никуда не отпустит.
— Так лучше будет, — кивнул Инспектор. Сдавил пальцами бриллиантовую запонку.
На миг в глазах Лаврушина всё померкло. А потом все трое очутились в самом заурядном летающем блюдце. Так началось большое космическое путешествие…
В космическом корабле было несколько кают, помещение, которое можно определить как кают-компанию. Земные фантасты как в воду глядели — внутри «тарелки» было полно стероэкранов, создающих полный эффект присутствия, светящихся индикаторов, панелей таинственных приборов. Стены были отделаны упругим, тёплым на ощупь пластиком, который время от времени начинал светиться, или шёл кругами, как вода, в которую угодил булыжник, а однажды на глазах землян вспузырился и начал растекаться зелёной жижей, но быстро вернул себе прежний вид. Рубка представляла из себя сплошной стереоэкран, казалось, оба пилота висят прямо в воздухе, хотя они полулежали в контактных креслах. На их головах были золотые обручи, благодаря которым их нервная система сливалась воедино с компьютерным мозгом корабля.