Улица была перегорожена рухнувшей стеной. По мостовой, пригибаясь, бежали солдаты в мешковатой серой форме Вермахта. У двоих из них, тащивших носилки с телом, на рукавах белели повязки с красными крестами.
- Никак Берлин, - сказал Лаврушин.
Степан огляделся, присел на корточки и кивнул:
- Может быть... Ну что, посмотрели - и айда домой.
- А прогуляться не хочешь?
- Под бомбежкой? Покорно благодарю. Первый эсесовец повяжет... Домой-домой, - Степан вытащил из кармана «транзистор». - Куда жать?
- Сюда, - Лаврушин показал на кнопку.
- Ну. Раз-два-три, - Степан зажмурил глаза и нажал на кнопку.
А когда открыл глаза, то сразу протрезвел. Окончательно и бесповоротно.
И причины протрезветь были. Еще какие! Пейзаж не изменился нисколько. Что это значило? А значило это одно - машинка возвращения не фурычила!
- Э, - пробурчал Степан, встряхнул «транзистор» и снова нажал на кнопку.
С тем же успехом он мог дергать себя за нос.
- Возьми меня за руку, - велел Лаврушин. - Вернемся оба.
Степан сжал руку друга с хрустом, отчаянно, как тонущие сжимают спасательный круг. Лаврушин нажал на кнопку...
Как они были в Берлине, так и остались!
- Ты чего сделал, Лаврушин? – хрипло произнес Степан.
- Должен он работать.
- Работает?
- Нет.
- Значит, не должен.
- Ну зачем ты так? Сейчас подремонтируем, - Лаврушин встряхнул прибор. Открыл крышку. И присвистнул.
Схемы внутри были оплавлены, будто аппарат повалялся в плавильной печи.
- Необъяснимое природное явление, - развел руками Лаврушин, садясь на взрыхленную авиафугасом землю.
- Ах явление, - Степан еще сильнее сжал его руку. - А ты в Гестапо бывал?
- Будешь орать по-русски - точно побываем.
Степан поежился. Только теперь он заметил, что для нейлоновой синей курточки здесь прохладно. Небо было низкое и серое. В нем растворялись точки уходящих бомбардировщиков.
Бомбежка закончилась. Было пыльно, дымно.
Из бомбоубежищ стали выползать немцы, большей частью женщины и старики - всеобщая мобилизация вымела всех, способных держать оружие. Появились люди в форме и гражданские рабочие - разгребать новые развалины и освобождать улицу от рухнувшей стены. Им на помощь шла шеренга военнопленных. Надрывисто урча моторами, неторопливо поползли грузовики. Тарахтя пронесся мотоцикл с коляской, к которой был прилажен пулемет _. Слышались каркающие немецкие голоса, отрывистые команды.
Слава те Господи, языкового барьера не было. После того, как друзья побывали в руках таниан, у них обострилось восприятие иностранных языков. Эти самые языки впечатывались намертво в сознание, так что теперь на немецком, аглицком и испанском они трепались, как на русском.
На бредущих по улице двоих странно одетых, с затравленными взорами людей озирались.
- Надо искать подвал, где схорониться, пока фильм не кончится, - прошептал Степан, ежась под пытливым взором бедно одетой фрау со значком национал-социалистической партии на лацкане пальто.
Вдали замаячил военный патруль - два фрица с надвинутыми на брови касками и автоматами МП-40_
Друзья свернули на тихую, не тронутую бомбежками улицу из двух-трехэтажных домов с липами без листьев.
Из-за поворота выехал и, натужно воя, проехал мимо переполненный солдатами грузовик. За ним появилась небольшая черная машина с эмблемой «Мерседеса» на капоте. Она резко затормозила в нескольких метрах от друзей.
- Дела-а, - протянул Степан.
Из «Мерседеса» вышел Штирлиц!
***
- Стойте, - приказал он.
Обалдевшие друзья и не собирались никуда бежать. Штирлиц подошел к ним и смерил их оценивающим, всевидящим, буравящим взглядом профессионального супершпиона и советского мужского эталона.
- Здравствуйте, - расплывшись в глупой улыбке, произнес Лаврушин, тут же поняв, что использовал русский язык.
Штирлиц держал в руке сверток.
- Вас то мне и надо.
- Но...
- Никаких но, - Штирлиц протянул Лаврушину сверток. - Уполномочен передать вам.
Лаврушин развернул газету и изумленно уставился на небольшой деревянный предмет - параллелепипед с семью клавишами, напоминавший детский клавесин. Он был грубо выкрашен в зеленую краску, сработан топорно, как дешевая самоделка.
- И что с этим делать? - спросил Лаврушин.
- Это спасение, - пояснил советский разведчик.
- Какое такое спасение? - возмутился Степан.
- Будьте осторожнее с ним. Не забывайте - мы все под колпаком.
- Ага, - кивнул Степан, в его голове еще гуляли водочные пары. - У Мюллера.