Шикарный автобус с телевизором и кондиционерами тронулся с места. Он был полупустой. Перед друзьями сидел простоватого вида усатый седой человек, его светло-коричневая шляпа по размерам полей мало уступала автобусному колесу.
- Билли Хопкинс обожает путешествовать, - тут же сообщил он, обернувшись и настраиваясь на долгую душевную беседу.
Друзья сами были не прочь потрепаться, чтобы разузнать как можно больше об этом мире. Они поняли, что их сосед и есть тот самый Билли Хопкинс, просто выражается он о себе в почтительном третьем лице.
- Многие поездами предпочитают, - завел он. - А Билли Хопкинс по старинке - автобусом. Трюх-трюх, зато целее будешь.
- А поездом? - спросил Степан.
- Э, сынок. Поезда нынче грабят.
- Самолеты?
- У, сынок. Мусульманских террористов как собак нерезаных. Лезут и лезут, лезут и лезут. И русская мафия - лезет и лезет. Когда я был молод - все было чинно. Гангстеры убивали друг друга из автоматов Томпсона. Где теперь автоматы Томпсона? Где те гангстеры? Сменили их какие-то выродки, которые и стрелять по-настоящему не умеют.
- Верно, все верно, - поддакивал Степан. - А вы из Караван-сити?
- Что ты, сынок! Хопкинсы всегда жили на юге! И Билли Хопкинс - шериф на пенсии - с юга. Путешествую. В Нью-Йорке скучно. Разве так стреляют? Вот у нас стреляют. У нас то повеселее будет, - сосед вытащил из кобуры под мышкой огромный револьвер и ласково погладил его.
- А Караван-сити?
- О-о, - пугающе многозначительно протянул Билли Хопкинс, и на эту тему больше не распространялся.
Дорога была достаточно унылая. Вдоль нее тянулись поселки с одинаковыми стандартными чистенькими американскими домиками, бесконечные бензоколонки, придорожные закусочные. Вдали зеленели редкие леса и перелески, по полям ползали тракторы и комбайны, темнели синими витражными стеклами озера. Иногда трасса подходила к океану - ярко-аквамариновому, с белыми барашками волн и будто прилепленными к пейзажу треугольниками парусов, со стрелами теплоходов.
На горизонте баражжировали самолеты. На второй час езды пассажиры смогли полюбоваться небольшим воздушным боем - кто с кем бился осталось непонятным, но за десять минут рухнуло два разнесенных ракетами самолета.
Еще через полчаса дорогу перекрыли броневики.
В салон поднялся подтянутый, с бульдожьей физиономией американский офицер, его плечо оттягивала пехотная винтовка М-16.
- Дальше нельзя, - буднично сообщил он.
Пассажиры возмущенно загалдели.
- Русский десант, - офицер зевнул.
- Опять десант? - продолжался галдеж.
- Сколько можно?
- Врете вы все про десанты!
- Пропустите, мой бизнес встанет! Кто мне будет возмещать убытки?!
- А ну тихо, штатские! - гаркнул офицер так, что стекла задрожали. - Я, мать вашу, отвечаю за ваши поганые штатские жизни!
- Сами за себя ответим! - не успокаивались особенно горластые.
- Мой бизнес! Я подам в суд! - горячился пузатый пуэрториканец с массивными золотыми перстнями на восьми из всех девяти его пальцев. О сути его бизнеса было нетрудно догадаться.
- И пошли вы в задницу, - смилостивился офицер. - Лезьте к черту в пасть. Я снимаю с себя ответственность. Кто хочет жить спокойно - выходи.
Вышли всего двое. В остальных американцах жил незнамо каким ветром занесенный великий дух русского авося - авось пронесет.
- Одно время, когда СССР закончился, русских у нас меньше стало, - сообщи шериф на пенсии, поглаживая пистолет. - Даже делегации их дружеские стали заглядывать. Вместе с террористами боролись. Но вот опять повадились. Каждый месяц по десанту. Наша армия уже не справляется. Фермеры устали в партизаны ходить... Во-во, сынок, смотри, какие они! Ферму жгут...
Действительно, ярким пламенем горели аккуратные фермерские здания, около которых стояло два танка Т-34 с намалеванными на башнях огромными звездами. Небо пушилось куполами парашютов. Прямо над головами прогудели мощные старомодные военно-транспортные самолеты.
- Остановят - не остановят, остановят - не остановят, - нервно забормотал бывший шериф.
Остановили!
Дорогу преградил танк неизвестной конструкции, такой могли создать только после большой пьянки - огромное никчемное, усеянное беспорядочными стволами пушек и пулеметов стальное чудище все с той же огромной красной звездой на борту. Русские солдаты вытащили шофера из кабины, тыкая в него автоматами Калашникова и прохаживаясь по бокам коваными сапогами.
- Что будет? - спросил Лаврушин.
- Эх, - махнул рукой бывший шериф. - Женщин изнасилуют. Нас - в Сибирь. А Сибирь, сынок, это такая холодная страна, где много медведей.