- Шериф говорил, что в это время Годзиллу от города ракетами отгоняют, - пояснил Степан.
По улице уныло прошаркала и удалилась по каким-то своим загадочным делам процессия мертвецов-оборванцев. Один держал под мышкой свою голову, у троих не было голов вообще, один скакал на единственной ноге. Зрелище было не столько жуткое, сколько жалкое.
- Все, спать пора, - сказал Степан. - Завтра тяжелый день.
Он справился с электронным будильником, который поставил на девять, и с готовностью отключился.
Сон никак не шел к Лаврушину. Когда веки начали смыкаться, комнату озарил розовый свет.
Лаврушин поднялся и подошел к окну. Напротив пентхауза соседнего дома висела летающая тарелка, в конусе света трое крохотулек пришельцев тащили из окна обнаженное женское тело.
Задремал Лаврушин только под утро.
А когда проснулся, вовсю светило солнце.
- Э, Степан. Вставай, - воскликнул ученый .
- Рано, - буркнул, натягивая одеяло на голову.
- Какой рано? Почти десять. Дела у нас.
- Дела, дела, - Степан попытался снова спрятаться от всех проблем в сладком сне.
Лаврушин дернул за одеяло.
Степан приподнялся, потряс головой и угрюмо произнес:
- А я думал, все это мне снится.
- Не снится, - заверил Лаврушин. - Поднимайся.
Затренькал дверной звонок.
- Кого черт несет? - сонно осведомился Степан.
- Сейчас узнаем, - Лаврушин накинул махровый халат.
Он подошел к двери и нажал на кнопку. На экранчике появился вид коридора. Перед дверью стоял официант в коричневой форменной курточке и белых брюках. Перед ним был столик, заставленный приборами из нержавеющей стали.
- Что? - спросил Лаврушин.
- Завтрак, господа.
- Мы не заказывали.
- Входит в сервис.
- Входит так входит.
Лаврушин отпер дверь. Официант поклонился и прошел в комнату, толкая перед собой столик. Степан уже успел подняться и устроился на диване, с интересом смотря на то, что им привезли. Ох, любил он с утра хорошо поесть. Впрочем, любил он поесть и с вечера. И со дня.
Официант разложил на обеденном столе приборы. Поставил в центр блюдо под колпаком. На металлической поверхности колпака отражались лица присутствующих, искажаясь и приобретая забавные черты, как в комнате смеха.
- Ну-ка, что у нас тут? - Степан уселся за стол и потер руки.
Официант с улыбкой поклонился. Поднял колпак с блюда...
- Гр-р, - Степан поперхнулся.
На блюде лежала отрезанная человеческая голова.
Степан заерзал и попытался вжаться в спину стула. У Лаврушина подкосились ноги и он уселся прямо на ковер.
- Ваш завтрак, господа, - официант демонически захохотал. - Ваш завтрак.
Голова на тарелке открыла глаза. Подмигнула Степану. Осклабилась.
- Приятного аппетита! - официант хохотал все громче. Его лицо вытягивалось. Куртка рвалась на спине. Руки становились длиннее. Лицо покрывалось волдырями. Это было лицо обожженного трупа. Только глаза - живые и алчные, горели жадной неутомимой злобой.
Официант оглядел друзей:
- Поздравляю вас с моим завтраком, господа.
Снова захохотал. И поиграл пальцами. На руке была перчатка с четырьмя длинными лезвиями. Его обвисшая превратившаяся в лохмотья бомжатская одежда была вся в грязных бурых пятнах.
Степан схватил тарелку и запустил в физиономию нечисти.
Официант рассек тарелку на лету когтями-лезвиями.
- Я твой друг, - с ухмылкой, обнажив кривые острые зубы, сообщил монстр. - Не противься.
Он приблизился к Степану и занес над ним когти-лезвия.
- А-а-а, - заорал Степан.
Бип-бип-бип...
Лаврушин дернулся...
Он лежал в кровати. Подушка была противно и прохладно мокра от пота. Пищал отчаянно будильник.
Степан спал, откинув одеяло. Лаврушин с ужасом увидел, как по его груди ползет кровавая полоса.
- Степан, - он дернул его за руку.
И тут Степан проснулся.
Он потряс головой. Минуты две он ничего не мог сказать. Лаврушин дал ему воды.
- Что это было? – сдавленно произнес Степан, опустошив стакан.
- Сон.
- Там был какой-то мужик в перчатках.
- С лезвиями, - поддакнул Лаврушин.
- Нам что, одно и тоже снилось?
- Ну.
- Значит, все правда... Вспомнил. Фрэдди Крюгер.
- Кто? – удивился Лаврушин.
- Убийца-маньяк, являющийся людям во снах и убивающий их там. Во сне он всесилен, - закончил Степан. – Бог ты мой. Псы. Какой-то болван в черном котелке. А теперь и Фрэдди! Не многовато? Что теперь нам с этим делать?
- Не знаю. Ладно. Подъем. Завтракаем.
При слове завтрак Степан поморщился. Случилось страшное – кажется у него пропал утренний аппетит.