- В Сибирь, где мощно катят свои воды могучие реки. Где человек в великом порыве побеждает и покоряет природу, и природа начинает служить ему, - обнимая барышню радостно орал парень, отбрасывая прядь непокорную со лба и смотря вдаль, видимо, пытаясь разглядеть там сибирские просторы.
- В Сибирь, - счастливо кивала барышня.
- Правильно, в тайгу ее, - прошептал Степан, оглядываясь на них.
Друзья уныло побрели дальше.
- Сигарет почти не осталось, - Степан вынул пачку, руки у него дрожали, так что одну сигарету он смял и яростно отбросил от себя. Засунул в рот другую и щелкнул зажигалкой.
Они, погруженные в невеселые думы о невеселых перспективах, безалаберно не замечали слежку, которая велась за ними уже час...
***
Ученики пятого «Б» Гена и Валера пошли на невиданное - на пропуск уроков. Они рисковали проработкой на пионерском собрании. Но решили, что есть дела поважнее, чем уроки.
Это были симпатичные московские пацаны в шортах по колено, белых рубашечках, сандалиях и выглаженных, любовно повязанных пионерских галстуках.
- Смотри, Валерка, мимо урны окурок бросил, - прошептал Генка, из-за ларька с мороженым разглядывая загадочных субъектов.
- Советский человек мусорить в городе не будет, - глубокомысленно произнес Валерка.
Когда таинственные субъекты, от которых за версту разило какой-то «ненашестью», «несоветскостью», пошли дальше, Валерка подобрал сломанную и выброшенную одним из них сигарету и присвистнул:
- Смотри, Генка. А сигарета-то не наша.
- По английски написано! «Марлборо».
- И куртиочки у них не наши. Видишь, у того здорового на рукаве по иностранному выведено.
- Точно, враги! Все, Валерка. Сами не справимся. Надо за помощью.
- Надо бы дальше за ними проследить, - горячо воскликнул Валерка. - Вскрыть их змеиное логово. А потом преподнести их тепленькими милиции - берите, мол, мы за вас уже все сделали. Представляешь, нас же всем в пример приводить будут. И в «Пионерской правде» напишут: «бдительные пятиклассники изобличили шпионов». А ты - за помощью!
- Не по-пионерски ты мыслишь, - посуровел Геннадий. - Будь сознательным.
- Ладно, - горько вздохнул мальчишка, которому на миг расхотелось быть сознательным, а хотелось поиграть в шпионов и чекистов.
Они подошли к высоченному румяному милиционеру в белой форме. Его новенькая портупея поскрипывала, а на боку висела кобура с табельным ТТ. Это был старшина Степкин - член партии, принципиальный и выдержанный человек, гроза хулиганов, воров и нарушителей.
- Дяденька, тут такое...
- Почему не в школе? - осведомился строго Степкин. - Прогуливаем?
- Товарищ милиционер, мы нашли врага народа.
- Врага? - старшина сурово сдвинул брови.
- Врагов... Курят иностранные сигареты. Выглядит подозрительно.
- Да?
- И одежда не наша. Иностранная.
- Ну-ка, посмотрим.
Милиционер в сопровождении пионеров догнал Степана и Лаврушина:
- Ваши документы, товарищи.
- А? - уставился на милиционера Лаврушин, понимая - вот они, неприятности.
- Документики.
- Дома, - наивно моргая глазами, изрек Степан. Для убедительности он похлопал себя по карманам и сказал: - Оставил с утра.
- Ах, дома, - рука милиционера легла на кобуру. - А ваши?
- Мои, - Лаврушин тоже начал хлопать по карманам. - Надо же. Тоже забыл. Бывает же…
Он хлопнул еще раз себя по бокам, будто выбивая пыль. Из кармана вылетела зеленая бумажка и глупой птицей порхнула на землю.
- И где же ваш дом? - саркастически осведомился милиционер, кинув взгляд на подобранную пятиклассником Валерой стодолларовую купюру.
- На Большой Переяславке, - сказал Лаврушин.
- Посмотрим, на какой такой Переяславке...
Теперь ТТ был в руке милиционера. И предохранитель опущен. И в глазах решимость - уложить врагов к чертовой матери.
А вскоре и машина подкатила - глухой синий фургон с надписью «милиция».
***
- Когда, где, с какой целью перешли границу? - строго вопрошал старшина Степкин.
- Какая граница? - искренне возмущался Лаврушин.
- Мы свои. Русские, - вторил ему Степан.
- Свои? Нет, господа. Ваши на Западе капиталистам прислуживают.
- Да я вообще членом партии был, - обиженно воскликнул Степан.
- Не трожь святое! - отрезал старшина Степкин. - Только чистосердечное признание и искреннее раскаянье облегчит вашу тяжелую вину перед трудовым народом.
- Не в чем нам признаваться.
- Ваша карта бита. И песенка спета. Игра проиграна, грязные наймиты. Пора признать поражение.