- Маленький, маленький, а мощный, - заворковала она, и направила трубу пылесоса в сторону Лаврушина.
Одеяло слизнуло сразу - оно всосалось в трубу пылесоса, который жадно и противно чавкнул.
Лаврушин почувствовал, что его подхватывает воздушный поток. Уцепился за кровать мертвой хваткой.
- Мощный, мощный. И страшный, - голос японки грубел, в нем появлялись жестяные нотки. И лицо гостьи заострялось, глаза наливались желтизной, кожа зеленела.
- А-а, - заорал Лаврушин.
И набалдашник на конце пылесосовой трубы оскалился острыми кривыми зубами, с которых капала густая слюна. Зубы лязгнули. Из-за них вывалился отвратный, покрытый пупырышками и язвами со спекшейся кровью длинный, как галстук, язык.
Степан расширенными глазами смотрел на происходящее, не в силах пошевелиться. На него нашло противоестественное оцепенение, руки-ноги стали ватными, а голова гудела под стать пылесосу.
Из коридорчика выступила фигура.
Как не узнать это длинное черное пальто? Как не запомнить эти очки? Как забудешь этот котелок? И адскую псину у его ног тоже не забудешь!
- Убей их, Фрэдди, - равнодушно проскрежетал незнакомец в черном.
- Вам будет хорошо, - прорычала «японка», окончательно трансформировавшаяся в Фрэдди Крюгера. Щелкнули пальцы-ножи, пылесос взвыл, становясь чем-то живым, скользким, тошновнотворно противным и жадным, как стая не кормленных целую зиму волков.
- Что за мир? Ничтожества возомнили себя способными менять положение вещей, - усмехнулся незнакомец в черном.
Стены комнаты бугрились, покрывались плесенью. С потолка по ним стекало что-то гнойное.
- И ничтожества удивляются, когда приходит расплата, - продолжил незнакомец.
Лаврушина потоком воздуха почти сорвало с кровати. Он держался за нее одной рукой, да и то пальцы уже соскальзывали. Перед ним была оскаленная пасть полуживого пылесоса. Пылесосовы зубы лязгнули около пятки, едва не оттяпав кусок.
Бух, бух, бух...
Лаврушин встряхнул головой. Подушка была мокрая от пота. Он лежал все на той же постели. Но на нем было скомканное одеяло - то самое, которое пропало в чреве «Филипса». В дверь настойчиво колотили.
Степан тоже проснулся, глаза его были расширены.
- Фрэдди? - только и произнес Лаврушин.
Степан молча кивнул.
Лаврушин оделся и пошел открывать.
За дверью стоял мужчина со щеткой под мышкой и с охапкой продуктов. Он бесцеремонно шагнул в прихожую.
- Я сейчас все покажу, - уведомил он, как само собой разумеющееся.
Бац - диетические яйца вдребезги, расплываются желто-белым содержимым на ковре. Буль - кетчуп на них, красный, острый. Сверху лучка и малинового сиропа. Еще чуток маслица. Готово!
- Чудо щетка. Я на ваших глазах съем все это, если она не уберет дочиста, - заявил пришелец.
- Ты не представляешь, как мы тебя рады видеть, - воскликнул Степан.
- Ага, - обрадовался продавец и начал собирать чудо-щетку.
Он был занят своей работой. И не обращал внимания на постояльцев.
- Что делать, что делать? - бубнил Лаврушин.
- Теперь все ясно. Крюгер и «черный» работают в одной связке.
- Факт.
- Кроме того, Крюгер скачет из измерения в измерение, как кузнечик. Теперь не поспишь, - вздохнул Степан, который любил хорошенько поспать - не меньше чем со вкусом почревоугодничать.
- Спать будем по очереди, - выдвинул идею Лаврушин.
- Они засекли наше местоположение. Не получилось с нами во сне, заявятся наяву, - Степан подошел к окну, поглядел вниз. И застыл.
- Что ты там, тень покойного Ельцина увидел? - спросил Лаврушин.
- Посмотри!
Внизу перед входом в здание стоял на стоянке длинный лимузин. А к отелю шел черный человек в сопровождении своей псины.
- Нашел он нас, Лаврушин! Надо уматывать из измерения.
- Я не готов.
- Не вопрос. Значит, нас сожрут.
- Бежим из номера.
- Без толку! Они унюхали нас.
- Итак, господа, эта щетка… - зудил гость, не обращая внимания на кипящие вокруг страсти.
- Вот что, Рихтер наш ненаглядный. Бери свою штуковину и наяривай, - Степан сунул в руки Лаврушину «пианино».
Тот сел в кресло. Взял инструмент. Пальцы дрожали и не слушались.
- Ну же, - прикрикнул Степан, прислушиваясь к шуму в холле.
Лаврушин тронул одну клавишу. И в воздухе будто натянулась тонкая струна. Одно неосторожное движение - она удавкой захлестнет горло присутствующих, бритвой рассечет их.
Лаврушин отдернул палец.
Степан нервно тер руки. Он присматривал тяжелые предметы, которыми можно встретить гостей.
Не обращая внимания на посторонние страсти, хозяин щетки начал тереть ковер, попутно уведомляя:
- А в разобранном виде чудо-щетка может служить для нарезки фруктов и приготовления коктейлей...