- И где он?
- Застрелили, ироды. Жалко, - старушка вытерла платочком глаза от навернувшихся слез.
После ужина друзья начали военный совет в своей комнате.
- Что дальше-то? - спросил Степан.
- Будем ждать, пока я не смогу в другой мир перескочить?
- Скачем из мира в мир, как вши тифозные. И ничего не нашли.
- Должно же быть решение этой шарады. Должны мы во всем разобраться. А разберемся - найдем выход из положения.
- Или вход в еще худшее положение.
- Как повезет, - кивнул Лаврушин. - А пока можно и Большого Японца поискать.
- В Москве?
- Чем черт не шутит. Он шатается по измерениям, как захочет.
- А сейчас?
- Спать.
- Точно Фредди не придет? - опасливо огляделся Степан, будто стремясь высмотреть маньяка.
- Уверен.
Друзья провалились в сон.
Ночь прошла спокойно. И даже выстрелы в темноте опасного, как джунгли, мегаполиса не могли их потревожить. Правда, один раз пришлось проснуться, когда по шоссе промчалась стальная армада - марш рокеров.
- Чтобы у вас колеса отвалились, - застонал Лаврушин, переворачиваясь на другой бок.
***
- Итак, Большой Японец? - спросил тощий двухметровый детина с озабоченным мировыми проблемами испитым лицом. Кулаки его были по-каратистки набиты, яркий галстук немножко съехал в сторону, верхняя пуговица рубашки открывала часть шеи с пересекающим ее шрамом. Он сидел в кресле под выведенной вязью вывеской: «Частное сыскное агентство Русский Пинкертон».
- Большой Японец, - кивнул Лаврушин. - Он же Великий Чак. Он же Змеевед.
- Найти - и все? – недоверчиво спросил частный детектив.
- Да.
- Не грохнуть, ничего похожего?
- Да вы что?!
- Слава Богу. А то мы не имеем дело с криминалом... Если только за отдельную плату.
- Только найти.
- Только найдем, - кивнул частный сыщик, сгребая задаток в ящик стола.
Лаврушин со Степаном вышли из офиса сыскного агентства, выглядевшего весьма подозрительно. Но, говорят, в Москве никто лучше не справится с розыском человека, чем «Пинкертон».
- Теперь - обедать, - сказал Лаврушин.
Они направились в кафе. Прогулку по «чернушной Москве» вряд ли можно было причислить к разряду безопасных затей.
Брык - рядом с друзьями упал хорошо одетый господин, и на его груди расцвел кровавый цветок. Киллер спрятал пистолет с глушителем, нагнулся над жертвой, пощупал пульс, приподнял веко, неторопливо закурил, надел шлем и сел на мотоцикл.
Не прошло и пяти минут, как грохнули еще одного - из оптической винтовки, когда он выходил из представительского «членовоза» - «ЗИЛ-117». На соседней улице пылала взорванная машина. В отдалении слышалась стрельба.
- Облава! - вдруг заорали истошно. Прохожие, ученые горьким опытом, кинулись врассыпную.
Друзей тоже не нужно было долго убеждать в пользительности для здоровья вида бега, который называется «улепетывание». Они вбежали в проходной дворик. Там у мусорного бака один молодой человек приятной наружности целился в другого молодого человека не такой приятной наружности из потертого «Нагана» со словами:
- Я думал ты брат. А ты гнида черножопая!
- Это их личное дело, - Лаврушин увлек Степана за локоть в сторону. - Если везде совать нос, мы тут полчаса не протянем.
Они время от времени менялись ролями и уговаривали один другого не вмешиваться. И были правы.
- Но ведь он же... - начал Степан.
Сзади прогремел выстрел.
- Там уже все кончено...
Они вышли к уютному кафе, где играла приглушенная музыка и сидели тихие люди.
- Здесь перекусим, - предложил Степан.
- Сойдет, - согласился Лаврушин.
Официант в белом кителе с жутко безвкусными массивными золотистыми пуговицами проводил их к свободному столику, с учтивым поклоном принял заказ. Бросалось в глаза, что щека у официанта нервно дергается, а сам он все время опасливо озирается, будто что-то ждет.
Оказалось, он ждал планового визита.
С улицы послышался скрип тормозов, потом шарканье шагов. Официант побледнел и быстро юркнул в служебное помещение. А Степану и Лаврушину пришлось пожалеть, что они не сориентировались в ситуации и не последовали за ним.
- Здрассьте, рэкет приехал, - глумливо воскликнул качок со свирепой рожей неутоленного серийного убийцы. В руке он сжимал металлический прут. Сзади застыли его «близнецы».
Хрясь - прут ударил по ближайшему столику.
- Господь завещал делиться!
И пошла гулять губерния. Шум до небес - матюги, звон стекла, звуки ударов. Бешеному африканскому слону, запущенному в посудную лавку, вряд ли удалось бы отработать лучше.