- Как? «Пианино»?
- Нет. Его мало, - пальцы Лаврушина снова легли на клавиши Органа.
Потребовался всего лишь один аккорд.
И открылась дико вращающаяся воронка. Она с хлюпаньем засосала друзей...
***
- Вы мне дом подпалите, - забеспокоился Мозг.
Он призматическими глазами смотрел, как друзья появляются из дыры в пространстве.
- Все хорошо, - махнул рукой Лаврушин, и упал на диван без сил.
- Хорошо-то хорошо, да ничего хорошего. Шляются по ночам, - заворчал Мозг.
Лаврушин повалился на диван и проспал четырнадцать часов. И все это время Степан не отходил от него. Сам он дремал в кресле, чутко, реагируя на малейшие шумы.
Лаврушин проснулся новым человеком. Ничто в нем не напоминало, что еще недавно за ним приходила смерть и уговаривала подчиниться ей.
- Степ, я на самом деле залатал провал? - перво-наперво осведомился Лаврушин.
- Вроде бы.
- Ох, - Лаврушин потер виски, откинул одеяло. - Вот занесло.
- Ну, с тобой связываться, Лаврушин. Чтобы я еще раз, да на твои аферы... Да я...
Лаврушин теперь был спокоен. К Степану в полной мере вернулось брюзжащее занудство. Оно и не собиралось уходить далеко. Оно только чуток приутихло, когда все вокруг пылало и дымилось и было не до него. Но теперь Лаврушин знал - Степан ему плешь проест.
- Степан, ты не понимаешь. Без нас был бы крах. Полный. Льды дошли бы до земли.
- Фашисты! Чапаев! Нежить! Офанареть!
- А чего фонареть? Что, на Земле нечисти меньше?
- Не меньше, - Степан помолчал, а потом воскликнул: - Я только не понимаю, что у нас за жизнь такая - выручать всех. То Галактическую войну предотвращай. То Ледниковый период. Это чего за наказание?
- Сказали же тебе - предначертание.
- Начертание, предначертания. Понабрались всякой чуши.
- Все это не нами заведено…
***
Лаврушин провалялся дома еще два дня. Наконец, силы он восстановил окончательно.
- Утро красит нежным светом стены древнего Кремля, - напевал он песню, привязавшуюся во время путешествия в Москву-оптимистическую.
Он стоял перед зеркалом и чистил зубы. Бог ты мой, чего же они пережили. Но все хорошо, что хорошо кончается. И даже жалко как-то, что путь в пси-миры теперь заказан. Кто там сторожит проходы? Холодные Демоны, которые сжуют без соли любой блок возвращения... Если бы продумать другие варианты возвращения. Например, можно вставить блок замедления непосредственно в аппарат...
Мысли его потекли в нужном направлении. Автоматически докончил с чисткой зубов и принялся тереть щеку «шиковским» лезвием. В голове уже сложилась корректная схема, которую можно и опробовать.
Хотя стоит ли? Надо начинать снова жить нормальной жизнью.
Опять институт. Опять борьба за выживание направления. Безденежье. Дурацкие проблемы придурочного времени, в котором угораздило очутиться. И никакой потусторонщины. Никаких Чернокнижников. Никаких сражений. Никакого риска для жизни, кроме риска попасть под горячую пулю рэкетира или под нож уличного грабителя или просто под падающий от просроченного техосмотра самолет.
- Будем жить спокойно, - уверяя больше себя, чем отмечая факт, произнес Лаврушин.
Он посмотрел в зеркало, улыбнулся себе.
И вдруг из глубин стало выступать другое лицо. Появилась физиономия Чернокнижника. И послышался отдаленный голос:
- Мес-с-ть..
- Вот зараза, - Лаврушин плеснул на зеркало водой, и лицо пропало.
Надолго ли?..