Грише стало жутковато. Он не просто боялся всего неизвестного и неотвратимо надвигающегося на нашу планету, но и свято верил, что это неизбежно произойдет, что конец света неминуем и дни человечества сочтены. И вот оно — яркое подтверждение!
Наш герой уже очень давно интересовался всем подобным, предпочитая быть во всеоружии и иметь максимум информации о готовящемся печальном событии. Поэтому и сейчас, порывшись в карманах и вытащив кое-какие деньги, он протянул их продавщице:
— Мне самые интересные номера, пожалуйста!
Она протянула ему аж пять каких-то газет. Не в силах пребывать в неведении, он доплелся до небольшой лавочки, тоже как-то вдруг появившейся неподалеку, и уселся читать.
Читал он долго, то сворачивая страницы, то вновь разворачивая их. Эмоциональное напряжение нашего героя тоже все время менялось — он то глубокомысленно вздыхал, то приподнимался на месте, то вообще вскакивал, и начинал ходить вдоль лавочки и размахивать руками, о чем-то думая и переживая. Наконец он отложил прессу.
Вид у Гриши был встревоженный. Взъерошенные руками волосы неопрятно торчали во все стороны, рубашка выбилась из брюк, газеты валялись по всей лавочке. Было видно, что он очень испуган, очень!
Все мысли нашего героя сейчас были заняты только этой чудовищной печальной новостью — на землю летит огромный астероид, и у нашей планеты нет никаких шансов выжить! И ужаснее всего, что времени до этого страшного момента осталось совсем немного…
По сравнению с этим известием, его собственная личная трагедия, только что неимоверно тяготившая его, показалась вдруг какой-то мелкой и незначимой. Да и что значит трагедия человека по сравнению с надвигающейся трагедией всей Земли! Свои собственные переживания недавнего времени ему теперь казались совершенно пустыми и даже какими-то стыдными, ведь на кону стояла судьба всей планеты, и о своей собственной жизни печься теперь было как-то некрасиво. О том, что все это могло быть просто выдумкой журналистов и писак, он даже не помышлял, истинно веря каждому написанному слову.
Сначала Гриша очень всполошился, намереваясь хоть что-то предпринять для избежания катастрофы. Но потом, немного поразмыслив, он сел и покорно опустил руки — его усилия, даже самые неистовые, не имели никакого значения перед лицом надвигающегося ужаса! И он ничего не мог сделать…
Мысли молодого человека перемешались. С одной стороны, его планете грозит неминуемая гибель и всем людям, абсолютно всем, суждено скоро погибнуть, а с другой — как это ни малозначимо, но его только уволили с любимой работы, причем абсолютно неправильно и незаслуженно… Как-то сразу навалились эти неприятности, как-то сразу и совершенно вдруг придвинулись те страшные события, которых Григорий так боялся вот уже много лет… А он остался один, только один перед лицом этих странных совпадений…
Гриша медленно пошел по дорожке, ведущей к дому. Честно говоря, идти туда не хотелось, да ему сейчас вообще уже ничего не хотелось, тем более рассказывать матери о своем недавнем увольнении и неимоверном позоре, который пришлось пережить. О грозящем бедствии говорить тоже было не с кем, ведь мать не верила во все это, только отмахиваясь от сына и говоря, что все это вранье и домыслы. Да ему и говорить-то не хотелось… Он просто грустно шел по знакомой дорожке, наверное, потому, что ему некуда было больше идти…
Гриша не хотел заходить в дом… Он осторожно поднялся на крыльцо, стараясь не скрипнуть половицами, чтобы не слышала мать, и уселся на ступеньку. Как же он устал! Наверное еще никогда в жизни он не чувствовал себя настолько опустошенным и подавленным. Еще никогда ему не было так больно и обидно, так страшно и непонятно… И не только от того, что жизни всего живого на Земле угрожала неминуемая опасность, но и от того, что в его собственной жизни уже случилась чудовищная катастрофа, с которой он не смог справиться…
Гриша снова и снова прокручивал в голове недавние события, и снова и снова задавал себе один и тот же вопрос — "что теперь делать, как дальше жить?" И не находил ответа… Несмотря на грозившие события, надо было как-то жить дальше, как-то существовать, как-то кормить свою большую семью и пятерых детей, которые, как оказалось, у него были. Да и вообще, надо было чем-то заниматься, только вот чем? Ни какой особой работы в маленьком курортном городке и не было, здесь не отмечалось ни заводов, ни фабрик, ни каких-то других мест, куда можно было бы обратиться. Да Гриша, честно говоря, ничего такого и не умел, кроме как хорошо крутить баранку.
Всю свою сознательную жизнь он грезил автомобилями, и поэтому вопрос о том, чем ему заниматься даже не вставал — конечно, быть водителем! Он очень любил свою работу и всегда старался получше разобраться в своем железном агрегате. Гриша считал себя хорошим водителем и, надо признать, это вполне соответствовало действительности. Тем обиднее ему было сейчас, когда он остался не у дел и никому не нужный…
Он сидел на крыльце и печально смотрел вдаль, от нечего делать изучая соседние избы. В них, в общем-то, не было ничего необычного — какие-то были получше, какие-то похуже. Где-то совсем рядом плескалось море, словно колыбельной успокаивая и убаюкивая его израненную душу. На улице было все так же светло и ясно, как и много часов назад, и так же не было видно солнца. Но теперь это не пугало и не смущало нашего героя, его сердце отказывалось чему-то восхищаться или чего-то страшиться, теперь ему было абсолютно все равно…
Неожиданно какой-то глухой звук привлек его внимание. Гриша пригляделся — в ближайшем дворике маленькая сухая старушонка никак не могла наколоть себе дрова. Она изворачивалась и так и сяк, брала топорик то в одну руку, то в другую, но то ли сил у нее было маловато, то она вообще никогда этим не занималась, но ничего путного у нее не выходило. Топор лишь немного углублялся в полено, не собираясь дальше его раскалывать. Старушка же в ответ очень нервничала и переживала, кряхтя и ругая на чем свет стоит это непослушное приспособление, да вместе с ним и все и всех вокруг.
Гриша сначала просто наблюдал, как старая соседка надрывается на своем участке. Никогда раньше у него не возникало желания кому-то помочь, тем более в таком домашнем деле. Да обычно он и не замечал, нужна кому-то помощь или нет, его по большей части и дома-то не было, все время в основном уходило на работу. Но сейчас, как это ни покажется странным, у него возникла непреодолимая тяга что-нибудь сделать для этой женщины. Да, да, не желание, а именно тяга, которую он был не в силах в себе побороть.
Он слез с крыльца и тихонько пошел к соседнему дому. Войдя в калитку, наш герой поздоровался:
— Здрасьте, баба Фрось! Все стараетесь? Дровишки заготавливаете?
— Аааа! Гриня! А ты что это не на работе? Или отдыхаешь от рейса? Да, вот пытаюсь дров для бани нарубить, да вот что-то не выходит никак… А ты что пришел-то?
— Да это… Уволили меня…
— Батюшки! А я-то гляжу, что ты сам на себя не похож, невеселый какой-то… Думаю, уж не случилось ли чего… Вот, значит, как… За что же, сынок?
— Да и не знай, баб Фрось… Наверное за то, что права потерял… Да это и не главное… Тут я в газетах прочитал, что скоро конец света будет! На нашу Землю летит огромный астероид, так что скоро нам всем наступит конец!
Бабуська только улыбнулась своим беззубым ртом:
— А нам никакой конец не страшен! Мне бы вот только дровишками запастись, и готово! А там пусть хоть что на нас летит, не страшно…
— Ты все шутишь… — горько вздохнул молодой человек. — Ну да ладно, дело твое! Давай-ка лучше, я тебе помогу!
— Чего-чего?! С чего это ты мне помогать-то вздумал?
— Да старенькая ты уже, силенки уже не те, так ведь? Да и делать мне, в общем-то, и нечего… Только вот я сразу предупреждаю, что дрова никогда не колол, так что не знай, что получится… Ты уж лучше отойди подальше!
— Отхожу, отхожу! На тебе топорик-то!
Старушка отбежала в самый угол своего двора и принялась оттуда наблюдать, как ее сосед собирается ей помогать. А дело, надо сказать, в его руках начало спориться. Молодой человек оказался не только чрезвычайно сильным, но и умелым. Шаг за шагом он рубил одно полено за другим, ловко укладывал уже мелкие дровишки в небольшой покосившийся сарайчик, потом снова возвращался к топорику. Не прошло и нескольких десятков минут, как дело было сделано. Гриша довольно вытер пот со лба и посмотрел на соседку: