Мари спит беспокойно, возится всю ночь, что-то неразборчиво бормочет во сне. Единственное слово, которое я разобрал — Эрик. Я понимаю прекрасно, что не будет мне никакого хэппи энда, пока не верну любимой женщине сына. И у меня есть план. Реализовать его адски сложно, потребуется куча времени и баснословные средства. На что только не пойдёшь ради того, чтобы её глаза горели. И горели для меня.
2
МАРИ
Утро могло бы быть куда более приятным, если бы я проснулась одна. Но Кир здесь, гипнотизирует меня своими нереальными глазами с густыми чёрными ресницами, хочет залезть в голову. Ему это всегда без малейшего труда удавалось. Вот и сейчас он сразу замечает, что мне некомфортно в его компании, но не делает ни малейшей попытки встать, или отодвинуться. Напротив, прижимает крепче. До меня вдруг доходит, что я проспала всю ночь и не слышала Раду, та вероятно уже отчаялась дождаться непутёвую мать.
— Она спит, — успокаивает Кир. — Ещё рано. И ночью только один раз просыпалась.
Замечаю видео-няню на тумбочке с его стороны, дочка действительно лежит и сопит, причмокивая губами. Скоро захочет есть. Грудь ломит от того, что я не кормила ночью, и я стараюсь сбежать поскорее, чтобы разбудить ненасытную мордочку и избавиться от дискомфорта.
— Куда ты? — он не отпускает. — Можно расслабиться пока.
Честно сознаюсь в своей проблеме, надеясь на быстрый побег. Не на того напала.
— Сильно больно? — интересуется Кир, проводя ладонью по переполненной и будто каменной груди. То, что он делает дальше, неожиданно, и я не знаю, как реагировать. Припадает к соску, отсасывая излишки молока, избавляя от неприятных ощущений. Для меня это как-то слишком. Мы, конечно, давно знакомы, знакомы так близко, что ближе не бывает. Но…
— Странные ощущения, — комментирует свои действия, в то время как я отдираю его от груди за волосы. И смеётся, глядя мне в глаза. — Что? Не жадничай.
— Это перебор, Кир. Мне не нравится, — вру, естественно, мне понравилось. Ещё как. И он это знает. Но то, что он делает, перейдя ко второй груди, ощущается, как табу. А мне-то казалось, что я давно лишена всяческих предрассудков во всём, что касается секса. Меня спасает проснувшаяся Рада, позволяя выбраться из плена.
Перед тем, как отправиться на работу, Кир заходит в детскую, чтобы попрощаться. Он каждое утро так делает, но обычно ограничивается лёгким поцелуем в щёку. Сегодня целует долго и с намёком на продолжение вечером. Рада, только заснувшая на руках, открывает глазки и хмурится. Завидев, что это всего лишь её обожаемый отец, улыбается довольно и засыпает обратно. Кир, склонившийся над креслом, где я сижу, расплывается в идиотской улыбке. Раньше он никогда так не улыбался.
— Я сегодня пораньше вернусь, поедем на «Линию». Будьте готовы, хорошо?
Как будто у меня есть выбор. На яхте я не была ни разу за прошедший год. И не представляю, что там делать с грудным ребёнком. А если её укачает? И кроватки там нет. Но все мои сомнения озвучивать просто не имеет смысла, всё равно настоит на своём. Так что уже после обеда мы полным составом отправляемся на пристань. На яхте нас встречает женщина средних лет, может, чуть старше меня, и она, несмотря на тёмные волосы, абсолютно точно не палерка.
— Это Ариадна, — представляет женщину Кир. Та спокойно и вежливо улыбается, протягивает мне руку. — Няня для Рады.
— Я из Кио, приятно познакомиться, — говорит улыбчивая Ариадна. А я гадаю, имеет ли она какое-либо отношение к Нейту. Тот намекал на сюрприз.
Кир, до этого державший дочь, передаёт её няне и тянет меня вглубь.
— Она нормальная, я всё тщательно проверил, — успокаивает меня он, когда замечает, что я оглядываюсь. Джамиль, идущий позади нас, скептически морщит лоб. Он привык опекать сестрёнку и не доверяет новому человеку. Я пожимаю плечами. Проверил, так проверил. Кир показывает одну из кают, в которой теперь мини-филиал детской с розовыми медведями и уютной кроваткой. Джамиль скрывается в другой, запирается изнутри. Ну точно будет полдня в игре зависать. Ариадна заверяет нас, что прекрасно справится с малышкой, и выпроваживает из царства розовых медведей. Я, в шоке от такого поворота, не знаю, чем заняться. Кир меж тем уже тащит меня в нашу с ним каюту. Здесь тоже не обошлось без обновлений — на стене появилось немаленькое зеркало, отражающее кровать, простыни теперь чёрные и наручники лежат ровно посередине, намекая на то, чем мы будем заниматься сегодня ночью. И далеко не одна пачка презервативов на полке в изголовье. Разных. Арафат в своём репертуаре, подготовился по максимуму.