— Плохой план, — возмутился Глебов, — Мужики будут хозяевам зубы заговаривать, а девки на упыря полезут. Не годится. Ты, конечно, дело знаешь лучше всех нас, а вот Сима…
Он и Дима посмотрели на меня с сомнением, что было, конечно, понятно.
— Я с ней, — отрезала я.
— Ладно, — вздохнул Глебов, понимая, что спорить, только тратить время, — Если слышим, что дело неладно, плюем на этикет и бежим к вам.
— Отлично, — одобрила Дина, — Все ели пироги? У всех при себе предметы религиозного культа?
Глебов и Дима вынули из-под одежды нательные крестики. Дима почесал шею.
— Комар, зараза, угрыз хуже вампира. Раздражение пошло, и шею дерет, — пожаловался он.
— Легко отделался, — констатировала Дина и требовательно взглянула на меня, — Сима?
Я показала свой крестик — золотой, подарок Лешки.
— А ты? — спросила я.
Дина с деланной небрежностью пожала плечами.
— А я перетопчусь.
— Ну уж нет. Возьми мой, — я сняла крестик и попыталась повесить Дине на шею.
Она упрямо уклонилась.
— Сказала — перетопчусь. А ты надень.
— А ты что, в Бога не веруешь? — заинтересовался Дима.
— Потом на божественные темы поговорим, — отрезала моя сестра, — Этот дедуля большая вампирская шишка. Мы должны быть защищены максимально. Всем, чем только можно. Андрей Иваныч, когда вы ездили за приправой, вы ведь не забыли сходить в церковь?
— Нет, конечно, — Глебов подошел к стенному шкафчику, висевшему рядом с дверью, и достал с полки пластиковую бутылку из-под минералки, — Набрал полную.
— Святая вода? — догадалась я, — Интересно. В Бога не веришь, а религиозными атрибутами для борьбы с нечистой силой пользуешься.
— А это не вампиру, — с независимым видом парировала Дина, расставляя на столе кружки, — Это нам.
Она открыла бутылку и разлила святую воду по кружкам.
— Максимальная защита, — повторила Дина, — Этого хмыря простым осиновым колом, как тех недомерков, не возьмешь. Поэтому сейчас вы все получите по кусочку моего самого дорогого сокровища.
Дина подошла к дивану, где стояла гагаринская спортивная сумка, которую она давно уже присвоила. Сестра достала из нее и поставила на стол коробку с патронами. Их заостренные обтекаемые тельца, выстроившись рядами, блестели ярче обычного.
— Серебряные! — ахнул Дима, — Просто как в кино.
— Просто, как в кино, не будет, — возразила Дина, — Все берем по нескольку штук. Но имейте в виду, убить его можно только в сердце или в глаз. Так что зря драгметалл не переводить, он денег стоит.
Мы разобрали из коробки патроны и забили ими обоймы и барабаны своих пистолетов. Дина в это время, приоткрыв занавеску, внимательно наблюдала, как красноватый солнечный луч скользит по кромке леса за поселком.
— Все перезарядили? — спросила она и движением головы показала на кружки, — Тогда приобщимся к святости от греха подальше и вперед. Пока светло, Андрей Иваныч, вам с Димой надо идти, а то Зотовы вас не впустят в дом.
Мы подняли кружки со святой водой и чокнулись.
— Ну, до дна!
Почти стемнело, когда мы с Диной, выждав немного, отправились вслед за Глебовым и Димой. К дому Зотовых в конце улицы Пушкина мы подошли со стороны огородов через соседнюю улицу Гоголя. Поселок затих, уже привычно насторожившись к наступлению ночи. В дальнем конце лаяли собаки, в траве стрекотали насекомые, других звуков слышно не было.
— Тиха украинская ночь, как говаривал вот этот дядя, — язвительно заметила Дина, показывая на виднеющийся в темноте самодельный указатель на соседнем заборе.
— Дай угадаю. У этого дяди ты читала "Вия", — сказала я.
— Это ж классика! — фыркнула Дина и осторожно просунула руку в щель между досками задней калитки.
Открыв задвижку, мы прошли через огород и яблоневый сад к дому. Свет в окнах на этой стороне не горел. Мы обошли вокруг и увидели желтые квадраты на траве — светились окна в горнице. Дина привстала на завалинку и осторожно заглянула в крайнее окно.
— Порядок, — прошептала она, спрыгнув на землю, — Разговаривают. Пошли, пока у них умные темы для бесед не закончились.
Мы свернули обратно в сад. Дина достала карманный фонарик и стала светить нам под ноги.
— А если та дверь закрыта? — шепотом спросила я.
— Откроем, — сестра небрежно пожала плечами.
— А ты умеешь?
— И тебя научу.
Дверь открывалась гораздо проще, чем я думала. Надо было лишь поддеть снаружи крючок, наброшенный на металлическую петлю.
— Удивительная конструкция! — восхитилась Дина, — Таких давно уже нигде нет, только в кино разве про дремучую старину.
Светя фонариком, мы пробрались через кладовку и сразу попали в коридорчик с лестницей на второй этаж. Дина остановилась, прислушиваясь. С другого конца коридора слышны были приглушенные голоса, доносившиеся из горницы. Удовлетворенно кивнув, сестра стала подниматься наверх. Лестница была темной, верхний коридор тоже. Свет луны из сада едва проникал через окно в дальнем конце. Пятнистые тени деревьев лежали на дощатом полу.
По правой стороне коридора стена темнела четырьмя прямоугольниками дверей. Мы остановились, вновь прислушиваясь. Меня изнутри кольнула тревога. Я придержала Дину за локоть.
— Что-то не складывается, — сказала я шепотом.
Дина приложила палец к губам и придвинулась к самому моему лицу.
— Теперь уже поздно дрейфить, Сима-мать, — едва слышно сказала она, — Бояться будем, когда башку этому выродку отрубим. Пошли!
Она неслышно заскользила по коридору к последней двери, я пошла за ней, тоже стараясь не шуметь. У двери мы сняли оружие с предохранителей. Дина легонько погладила дверную ручку указательным пальцем.
— По идее должно быть не заперто, — одними губами прошептала она, — Делаем так: я первая, ты прикрываешь. Стреляем без разговоров, но наверняка. Только если точно знаем, что попадем, куда надо. Пули не тратить.
Я только кивнула и облизнула губы. У меня пропал голос, и во рту пересохло. Тишина была такая, что хотелось заорать, чтобы ее нарушить. Дина толкнула дверь. Она была тяжелой и скрипучей. Я мысленно выругалась, представляя, каким громким должен быть этот шум для чуткого слуха вампира. Мы быстро шагнули внутрь, держась друг за другом. Я держала в вытянутой руке пистолет, Дина свой «ТТ» и фонарик. Совсем как в американских полицейских фильмах.
В темной комнате, где светился лишь лунный свет в окне, было тихо. Из полумрака неясно вырисовывались предметы обстановки: шкафы, стол, стулья и широкая кровать в глубине. Она была покрыта стеганным одеялом, едва вздымавшимся над лежащим на кровати старческим телом. От кровати слышался единственный в гнетущей тишине звук — сиплое дыхание. Так дышат пожилые люди во сне. На секунду мы замерли, впитывая в себя все увиденное. Потом Дина кошкой бросилась к кровати. Я метнулась за ней, зная, что сейчас произойдет.
По-другому было нельзя, но во мне всколыхнулась паника.
— Претворяется? — шепнула Дина.
Она замерла над кроватью, прицелившись в спящего. Превозмогая ужас, я подкралась и глянула на кровать. На ней лежал старик лет за восемьдесят худой, изможденный, явно очень больной. Его глаза были закрыты, он даже не очнулся при нашем едва слышном появлении.
— Старые вампиры так выглядят? — спросила я шепотом.
Дина, выждав еще секунду, сунула фонарик в карман и помахала свободной ладонью перед лицом старика. Результат был нулевым.
— Не складывается, — повторила я.
— Что? — сердито спросила Дина.
— Если бы вампир был местным, как ты говорила, — поделилась я тревогой, наконец оформившейся в связную догадку, — Он бы озверел от нашей вчерашней вылазки и покусал бы тут всех и вся в ту же ночь. А он пока не проявился. И эти молодые упыри, не похоже, что ими кто-то умно руководил. Вели себя, как обычная подростковая банда. Что если отец только появляется здесь время от времени?
Дина пристально взглянула на меня, уже не глядя на старика на кровати.
— Ты пораньше рассказать о своих идеях не могла?