— Как вы разругались в пух и прах, — Дина как всегда решительно затронула опасную тему.
— Не я первый, не я и последний. Характер у Зинули, — Эдик не договорил и красноречиво усмехнулся, — Но это не значит, что я выгоню вас взашей.
— Спасибо, — сказала я, — Нам нужно было время, чтобы выработать план и помощь кого-то, кто бы разбирался в таких делах лучше нашего. Мы увидели ваше имя и адрес в мамином дневнике и…
— Молодцы, — одобрил Эдик, потер ладонями старые джинсы на коленях, поднялся на ноги и сел на подоконник рядом со столом, — Значит, с ситуацией мы разобрались. Все указывает на присутствие в Апрелевке демона.
— Не только посланников, но и главного? — уточнила Дина, с осторожностью выговаривая слова.
— Судя по всему, — кивнул Эдик.
— И он прибыл в город с той же целью, что и раньше, — сказала я, — Он ищет ребенка полутора лет с особыми способностями?
— Судя по всему, — опять согласился Эдик, — Вам надо найти его первыми. Придется просмотреть медкарты в детской больнице, чтобы составить список подходящих детишек. Мама ведь научила вас, как открывать все двери и получать нужную информацию?
— Да, — подтвердила я.
— Детей такого возраста в городе, наверное, немало, — заметила Дина, — Успеем ли мы проверить всех?
— Придется успеть, — ответил Эдик, — Найдете ребенка — найдете демона. Найдете демона — спасете мать.
Он стал собирать на пластмассовый поднос опустевшие чашки, остатки зефира в коробке и сахарницу.
— Эдик, а вам не страшно, что связались с нами? — спросила я.
Он пожал плечами.
— Ну, я много читал всякой тематической литературки и знаю, с чем это едят. Так что вы обратились весьма и весьма по адресу, — небрежно заметил он, — Кроме того, врачи говорят, у меня рак. Больше ничего они не говорят, поэтому, я думаю, бояться мне уже нечего. Ну, это так — не попытка бить на жалость, а просто информация к размышлению.
Он приподнял поднос со стола и удивленно вскинулся, повернувшись к двери в коридор.
— Кажется, я запирал входную дверь, — проговорил он и поставил поднос обратно.
Дина тут же скользнула к стене у двери, вынув из-за пазухи заряженный солью обрез. Я нащупала в кармане пистолет с серебряными пулями. В коридоре отчетливо послышались шаги. Через секунду в дверном проеме появился высокий молодой человек в клетчатой зеленой ветровке. Его смугловатое лицо сияло улыбкой.
— Сима, какая встреча, — он картинно развел руками, изображая радость.
Я приросла к полу.
— Сева?
Он рассмеялся, не разжимая губ, холодным издевательским смехом.
— Я тебя звал с собой на юг, а ты не поехала. Ты разбила мне сердце, получается. Хотя твоя мамаша пыталась сделать это в прямом смысле, — он развел в стороны полы куртки и показал пулевое отверстие на своей рубашке, — Но почему-то не получилось.
— Где она? — рявкнула Дина, возникнув у Севы за спиной и приставляя к его голове обрез.
Не оборачиваясь, Сева ударил ее в живот локтем. Удар оказался такой силы, что Дина вылетела через открытую дверь комнаты в коридор, выронив обрез, и осталась лежать на полу.
— Ты говорила, она надоедливая, — все так же светло улыбаясь, сказал мне Сева и шагнул в комнату, — Меня она тоже достала. Как и вся ваша семейка.
— Какое тебе до нас дело? — со злостью глядя на эту издевательскую улыбку, спросила я.
— Я, видишь ли, тоже слушаюсь родителей, — Севины глаза хищно сощурились, улыбка уже почти не скрывала ярость, — Мой папочка велел добыть ему пуговицу. А дорогая Зинаида Дмитриевна очень обидела меня, подсунув подделку.
Он сделал еще шаг в комнату, остервенелым движением махнул правой рукой, и с полок у стены посыпались книги и фотографии в рамках. Я выхватила пистолет, собираясь выстрелить, но Эдик перехватил мою руку за локоть и покачал головой.
— Да, не поможет, — ядовито ухмыльнувшись, подтвердил Сева, махнул левой рукой и с другой стены попадали картины, нарисованные самим хозяином квартиры, — Я, знаешь, очень огорчен.
— Это ты звонил маме? — догадалась я.
— Ага, — Сева злорадно закивал, — И я был очень убедителен.
— Убил ее друзей, — сдавленно прорычала я.
— Ну, было, — Сева пожал плечами, — Этот ваш священник, плакал и просил пощады. Божий человек называется! А как же мученическая смерть за веру?
— Хватит, — не выдержала я и вскинула пистолет.
— Ха, ха, ха, — картинно приосанившись, изрек Сева и демонстративно вышел на середину комнаты, — Вся эта ерунда в моем случае вам не поможет. Если только у вас нет с собой пуговицы.
— У нас кое-что другое есть, — с отвращением глядя на него, проговорил Эдик; все это время он вел себя тихо, словно ждал чего-то, а сейчас вдруг оживился, — Под ноги глянь, дебил.
При этих словах Эдик нагнулся и вытряхнул на пол сахарницу, которой никто из нас во время чаепития так и не воспользовался. Из фаянсовой посудинки закапала жидкость. Тонкая струйка дорисовала на полу начерченный заранее круг, который был незакончен, чтобы позволить демону пройти внутрь.
— Елей, — утробным голосом прорычал Сева, дернулся к двери, но не смог пересечь круг и отпрянул, — Подловили, уроды!
Его глаза закатились, и их залила пугающая нереальная чернота.
— Ты и сам-то не красавец, — сухо усмехнулся Эдик и мимо круга на полу прошел в коридор, — Дина, ты жива тут?
— Ну, почти, — промычала моя сестра, когда он поддержал ее за плечи, помогая подняться, — Ну, Сима, умеешь ты выбирать себе знакомых! Сейчас я тоже познакомлюсь с ним поближе.
Дина поковыряла пальцем в сахарнице, потом запустила туда всю ладонь.
— Ну, что, ты готов к продуктивному общению?
Она протянула влажно блестящую растопыренную пятерню к лицу Севы. Он завизжал, словно его посадили на угли. Внутри круга Сева метался, извивался змеей, потом начал биться головой об пол, поэтому его пришлось посадить на кресло и привязать запястья к подлокотникам, а лодыжки к передним ножкам.
— Не надо! — заорал Сева, пытаясь избежать прикосновения измазанной елеем ладони.
— Тогда рассказывай, — угрожающе-вкрадчивым тоном предложила Дина.
— Ладно, ладно, — глядя на ее руку, Сева начинал задыхаться, — Она жива. Жива ваша мать, ее прячут здесь, в городе. Стас, он был со мной в бойлерной. Он назвал это место "нехорошая квартира". Только не надо!
— Что за "нехорошая квартира"? — Дина недоверчиво нахмурилась, — Не впаривай мне Булгакова, Бегемот недоделанный.
Она вытянула руку с явным намерением дотронуться до извивающегося в кресле демона.
— Кажется, я знаю, что это за место, — остановил ее Эдик, — Один друг рассказывал про квартиру в доме, где раньше жил, в которой никто не задерживается надолго. У первых жильцов шестнадцатилетняя дочь покончила с собой, с тех пор владельцы меняются как перчатки. В народе ходят подозрения, что с этим жильем что-то неладно. Адрес я знаю.
— Ну, предположим, — Дина опустила руку, — А где демон?
Сева обреченно поник головой.
— Он прибудет в город к полуночи, — тихо проговорил он, — Он ищет ребенка.
— Какого? — спросила я.
— Мальчика. Больше я ничего не знаю, клянусь, — едва слышно сказал Сева.
Он бессильно повис в кресле, закрыв глаза.
— Что-то проясняется, — Дина вопросительно посмотрела на Эдика, — Ну, что, отчитаем эту штуку?
— Вы же обещали! — взвился Сева.
— Разве? — холодно удивилась Дина, — Так что, Эдик?
Эдик нахмурился и вздохнул.
— Православная церковь экзорцизм не практикует и не одобряет, — проговорил он, — Считается, что только святой подвижник может изгнать беса. Простой же человек может одолеть его длительным постом и молитвой.
— Сажать его на диету некогда, — заметила Дина, — А католики что делают?
— А у католиков жертвы одержимости, как правило, дохнут, — сердито буркнул Эдик и, увидев недоумение на наших лицах, пояснил, — Да, а вы что думали? Демон в теле парня. А у него, кстати, прострелена грудь. Если бес из него выйдет, он, скорее всего, не выживет.